взглянула мне в глаза. – Мадам Сенешаль потребовала, если родится мальчик, отдать его ей на воспитание.
К горлу подступила тошнота. Взмахом руки велев Лукреции уйти, я согнулась пополам в кресле. Меня замутило, однако приступа рвоты не случилось. Лишь во рту остался мерзкий привкус – точно ужас и потрясение, испытанные мной, проникли внутрь, в мою плоть.
Теперь я должна пожертвовать чем угодно, лишь бы выжить.
В августе 1538 года молодая крестьянка родила дочь. Ей назначили содержание и позволили оставить ребенка при себе, поскольку Диане было совершенно ни к чему брать на воспитание девочку. Тем не менее, хотя любовница моего мужа не сумела заполучить его ребенка, мне это облегчения не принесло. Одно то, что Генрих зачал бастарда, дало новую пищу придворным сплетням о моем бесплодии, поскольку теперь можно было не сомневаться, кто из нас двоих повинен в отсутствии наследника.
Каждый проходящий день неумолимо подталкивал меня к неизбежному. Генрих не посещал мою спальню, ни разу даже не пришел повидаться со мной днем, и я начала подозревать, что это Диана интригует против меня, стремясь уничтожить и ту жалкую толику радости, которую мы с Генрихом могли обнаружить в нашем браке. Единственным моим утешением и защитой был король, который все так же неизменно выказывал мне свою благосклонность.
В год, когда мне исполнилось двадцать три, – восьмой год моего пребывания во Франции, – Франциск перебрался в замок Амбуаз. Замок этот, возвышавшийся над Луарой, славился обширными садами и ажурными чугунными решетками; Франциск, более всего благоволивший этой резиденции, годами улучшал и украшал ее, и именно здесь он предал гласности свой новый замысел касательно того, как перехватить у Карла V Милан.
– Коннетабль считает, что мне следует предложить в жены Филиппу Испанскому, наследнику Карла Пятого, мою двенадцатилетнюю племянницу Жанну д’Альбре, дочь короля Наварры и моей сестры Маргариты, – рассказывал король, когда мы с ним прогуливались в садах Амбуаза.
Из дальнего конца сада доносились приглушенный рык и острый звериный запах – там содержались в клетках три льва, подарок турецкого султана, которому Франциск пока так и не нашел применения.
– Взамен, – продолжал он, – Карл сможет передать мне Милан, а Жанна, унаследовав Наварру, передаст ее во владение своему супругу Филиппу. Карл, безусловно, ухватится за такую возможность; он убежден, что Габсбурги имеют исключительные права на Наваррское королевство, в то время как д’Альбре, нынешние правители Наварры, – самые обыкновенные узурпаторы. Маргарита, моя сестра, – вдова наваррского короля; ее вряд ли обрадует предложение отдать дочь Испании. Однако на самом деле я вовсе не намерен дарить Карлу Наварру. Я лишь хочу, чтобы он поверил в эту возможность, и тогда Милан достанется мне. – Франциск игриво ткнул меня локтем в бок. – Что скажешь, малышка? Сумеем мы обвести вокруг пальца габсбургскую змею?
– Отчего бы и нет? План превосходен, и я уверена, что сестра вашего величества это поймет.
– Ты не знаешь Маргариту. –
