еще одна ночь в темнице. Святая дева пребывала в молитвенном бдении, и с ней пребывали ангелы Господни. Татиана молилась, как молился Давид: «Господь – свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться. Одного просил я у Господа, того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Господнем во все дни жизни моей, созерцать красоту Господню и посещать святый храм Его, ибо Он укрыл бы меня в скинии Своей в день бедствия, скрыл бы меня в потаенном месте селения Своего, вознес бы меня на скалу. Тогда вознеслась бы голова моя над врагами, окружающими меня; и я принес бы в Его скинии жертвы славословия, стал бы петь и воспевать пред Господом. Услышь, Господи, голос мой, которым я взываю, помилуй меня и внемли мне» (Пс. 26: 1–7).
«Необыкновенное чудо видим на тебе, всеблаженная, как в темнице ночью молясь и воспевая Христу хвалы, озарения Небесного света сподобилась и Ангелов Божиих вместе славословия принимала…» (Кондак 8).
Сокрушение языческого капища
Молитвой низвела с неба огонь…
Наутро святую деву опять привели к Ульпиану. Он увидел, что на ее теле раны зажили и что последние дни и ночи никак не отразились на ее лице. Татиана была прекрасна. Ульпиан понял: без высшей помощи здесь не обходится, но Единого Бога он не знал – думал о волшебстве. Префект обратился к святой деве со льстивой речью:
– Дева, ты стала краше, чем была. Я вижу твою силу, пусть же эта сила послужит Риму. Будь вместе с римлянами, отрекись от своего колдовства – и ты увидишь, что наши боги умеют быть благодарными.
– Не от меня исходит моя сила, господин. У меня ничего нет, я только свидетельствую о Едином. Он по милости Своей исцеляет мое тело и не оставляет мою душу ни на минуту. Мне радостно быть с Ним, только это я и могу поведать…
– Ты можешь продолжать, но я прошу лишь одного: принеси жертву в храме Дианы и останешься свободной римлянкой!
Префект, в отличие от судившего Христа Пилата, был недалеким человеком. И если Пилат, видя силу Подсудимого, чувствовал, что она от добра, то Ульпиан был уверен, что Татиана владеет какой-то особой магией.
И потому святая Татиана уже не видела другого способа объясниться с Ульпианом, кроме действия. Ее слова не достигали ни ума, ни ушей префекта. Страстотерпица согласилась идти к храму языческой богини-охотницы. Когда святая походила к капищу, многие услышали скрежет нечеловеческого голоса, шедший от стен или кровли: «Горе мне! Куда скрыться от Духа Твоего, огонь возгорается во всех углах!» Это был чудовищный голос беса, обитавшего в капище, и он заставил вздрогнуть толпу.
Но святая дева только осенила себя крестным знамением и с улыбкой посмотрела на небо. Она начинала свою молитву: «Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто
