Много раз. Там, на западе. Именно так они и выглядят. И это – не люди.
Пришлось потрудиться, чтобы найти место для ставки и лагеря. Сначала долго рыли глубокие рвы-могилы – чтобы оттуда не вылез мор, косящий тех, кто остается в живых после гибели города.
Когда мертвые ушли к мертвым, пришлось обустраивать немногих живых. Из канав, из подвалов сожженных домов выползали, пошатываясь, люди и плелись к кострам – выпрашивать еду. Аммар мысленно благодарил Всевышнего, что пока может уделить несчастным хотя бы толику провизии. А также поблагодарил Всевышнего за то, что выживших при втором штурме Мерва осталось так мало, что ему не пришлось никому отказывать. Пока.
На сегодняшнем военном совете предстояло решить, как поступить дальше. Командующий Правой гвардией Хасан ибн Ахмад и славный Тахир ибн аль-Хусайн стояли за то, чтобы оставить в Мерве гарнизон и наместника, а затем пройти к Фейсале, дрожащей в ожидании возможного набега. Укрепить тамошний гарнизон. А потом так же поступить с Хатибой и Беникассимом. Если джунгары сунутся еще раз, мы будем наготове – многим этот план казался и разумным, и осторожным. В конце концов, джунгары пришли с силой двадцати тысяч конных. В войске Аммара, спешно собранном из отрядов гвардейцев, не было и пяти тысяч копий. Новый набег – да не попустит этого Всевышний! – следовало переждать под защитой надежных стен Фейсалы или Хатибы.
Во внутреннем дворе уцелевшей от огня и расчищенной от трупов усадьбы уже собрались военачальники. Повелитель, впрочем, еще не выходил. Кто-то сказал, что халиф ждет известий от самийа. Сумеречника нигде не было видно. Потом прибежал мальчик-невольник и передал всем волю повелителя: сейчас подадут прохладительные напитки, всем ждать и не расходиться. Мальчишку засыпали вопросами, и тот с гордостью доверенного раба признался: самийа понесло в город.
Что-то он там ищет. И теперь все должны ждать, что же он там, среди расклеванных трупов и крыс, найдет.
…Саид оскользнулся и упал на четвереньки, как кошка. Оторвав от пола ладони в перчатках, юноша боязливо их осмотрел: никто не мог поручиться, чем именно был заляпан пол этой комнаты на втором этаже разоренного дома в предместье. Разрубленная дверь висела на одной петле, ставни окна болтались снаружи, как вывернутые в суставах руки, – Саид уже знал почему. На изразцовой плитке внутреннего двора лежали трупы трех женщин и двоих детей. Их поддели на копья и выкинули из окна. Они погибли еще в первую осаду – тела по летней жаре давно раздулись до безобразных размеров и лопнули, выпустив гнойную влагу.
Юноша поднялся на ноги и огляделся. Самийа стоял в двух шагах от него, в опоясывающем галерею коридоре – на пороге другой комнаты. И на что-то смотрел. Затем тряхнул головой, поправил закрывавший нос и рот платок и вошел. Саид тоже поправил ткань платка у себя на носу и решил не отставать.
Переступив порог комнаты, юноша понял, что зря это сделал. Надо было подождать снаружи. Но выбежать, чтобы стошнило в углу галереи, мешал стыд – в конце концов, он каид гвардии халифа, к тому же не просто гвардии – корпуса южан.
Комната
