пустовала. Аммар вспомнил странные гулкие голоса, доносившиеся из усадьбы до оливкового дерева, под которым он сидел в засаде. Ну и где же твой гость, самийа?..
Аммар плюхнулся на подушку перед шахматной доской. Тарик, словно пробуждаясь ото сна, медленно поднял на него холодные глаза.
Это в присутствии подданных самийа утруждал себя соблюдением хоть какого-то церемониала. И то сказать: сумеречник продолжал совершенно непристойно звать халифа по имени. Аммар, впрочем, решил оставить за ним такую привилегию – в конце концов, нерегиль не совсем обыкновенный слуга. А наедине с повелителем верующих самийа вел себя исключительно сообразно тому, какое настроение намутил ему своим хвостом иблис.
Аммар понял, что нынешним вечером хвост иблиса привел Тарика в скверное расположение духа.
– Аммар, – очень сердито сказал ему самийа вместо приветствия. – Тебе нечем заняться по ночам? Купи себе рабыню. Или заведи жену – а то сколько можно портить девок безо всякой пользы для государства. Или купи себе петуха и крути ему яйца. А меня оставь в покое – я и так не успеваю соскучиться по тебе к утру, а ты еще и вламываешься ко мне в дом по ночам. Это невежливо с твоей стороны… человечек.
«Человечек». Так далеко нерегиль еще не позволял себе заходить.
– Если ты сейчас же не извинишься и не поприветствуешь меня как подобает, я прикажу отправить тебя на кухню молоть зерно для лепешек.
Тарик задумался. Потом переставил на доске черного слона и сказал:
– Отправляй. Мне приходилось бывать и в более неприятных местах… Аммар.
– Я отправлю, – спокойно подтвердил халиф. – А за наглое упорство еще и прикажу тебе носить воду.
– В таком случае я буду самой дорогой кухонной рабыней в истории аш-Шарийа, – невозмутимо ответил Тарик, присматриваясь к белым фигурам.
– Но могу и помиловать, если расскажешь, кто у тебя бывает здесь по ночам.
– А у меня кто-то бывает? – нагло раскрывая большие серые глаза, притворно изумился нерегиль.
Тут Аммар увидел арфу – невысокая, человеку по пояс, она стояла, прислоненная к сундуку у окна. Сквозь частую решетку-шебеке падал лунный свет, и полированные изгибы корпуса серебрились в неярком просеянном сиянии. Струны тоже светились – они явно были сделаны не из презренных жил животного.
– Откуда у тебя арфа?
Тарик посмотрел на инструмент и снова задумался.
– Мука, вода и лепешки – прямо с завтрашнего утра, – пришпорил мысли нерегиля Аммар.
– Как хочешь, – наконец пожал плечами Тарик. – Я не против. Лучше молоть муку, чем драться с десятью тысячами джунгар среди сурковых нор и колючек.
– Десять тысяч джунгар?.. – подскочил Аммар. – Когда? Где? Откуда ты знаешь?
– Десять тысяч. Под Беникассимом. Не позднее следующей луны. Сказали силат[17], которые живут
Разновидность джиннов, о которой практически ничего не известно.
