не хотим уходить! – возмущался Гэвин. – Мы играли. Почему мы не можем закончить?
– Не сейчас. Сейчас нам пора домой.
– Но я выигрывал! Это нечестно, и…
– Гэвин, мы должны уйти.
– Папочка дома?
Стелла посмотрела вниз – на Люка, на его счастливое личико – и чуть не сорвалась.
– Нет, – она наклонилась, подхватила его, прикоснулась губами к губам, так похожим на губы Кевина. – Идемте домой.
Она взяла Гэвина за руку и пошла назад, к своему пустому дому.
– Если бы папа был дома, он разрешил бы мне закончить! – По щекам Гэвина потекли злые слезы. – Я хочу папу.
– Я знаю. Я тоже хочу.
– А мы можем завести собаку? – вдруг спросил Люк и руками повернул ее голову к себе. – Можно, я спрошу папочку? Можно нам собачку, как у Джесси и Уайатта?
– Мы поговорим об этом позже.
– Я хочу папу! – Гэвин сорвался на крик.
«Он чувствует, – подумала Стелла. – Он чувствует что-то неправильное, что-то ужасно неправильное. Мне придется им сказать. Я должна сказать им сейчас».
– Присядем.
Она очень аккуратно, очень тщательно закрыла входную дверь, подошла к дивану и села, усадив Люка себе на колени. Свободной рукой она обняла за плечи Гэвина.
– Если бы у меня была собака, – очень серьезно сообщил ей Люк, – я бы о ней заботился. Когда приедет папочка?
– Он не приедет. Он не может.
– У него важные дела?
– Он…
«Господи, помоги мне! Господи, помоги мне!»
– Произошла катастрофа. Наш папа попал в катастрофу.
– Это как? Когда сталкиваются машины? – спросил Люк, а Гэвин ничего не сказал, совсем ничего, только прожигал взглядом ее лицо.
– Случилась очень страшная катастрофа. Папочке пришлось уйти на небо.
– Но потом он вернется домой.
– Он не может. Он больше не может вернуться домой. Ему теперь придется остаться на небе.
– Я не хочу, чтобы он там остался! – Гэвин попытался вывернуться, но Стелла держала его крепко. – Пусть он вернется домой сейчас.
– Милый, я тоже хочу, чтобы он вернулся. Но он не может вернуться к нам, как бы сильно мы этого ни хотели.
Губы Люка задрожали.
– Он на нас сердится?
– Нет, нет! Что ты, малыш. Нет, – Стелла прижалась лицом к его волосам. Ее снова затошнило, а то, что осталось от сердца, запульсировало, как глубокая рана. – Он на нас не сердится. Он любит нас. Он всегда будет нас любить.
– Он умер, – ярость зазвенела в голосе Гэвина, вспыхнула в глазах, и вдруг его лицо сморщилось. Он стал просто маленьким мальчиком, рыдающим в маминых объятиях.
Стелла обнимала плачущих сыновей, пока они не заснули, затем отнесла их в свою кровать, чтобы ни мальчики, ни она не проснулись в одиночестве. Как сотни раз прежде, она сняла с них кроссовки, подоткнула одеяло.
Не
