но под рукой, если понадобится. От напряжения мышцы руки дрожали, и Катон, из последних сил запихнув пустые ножны под кольчугу, повалился на подголовник, борясь с приступами боли, накатывавшими внутри черепа. Зажмурился, глубоко дыша, и постепенно боль утихла, тело расслабилось – он уснул.
Когда он снова очнулся, то по тусклому свету, проникавшему в проем распахнутой двери, понял, что день клонился к вечеру. Снаружи слышались голоса: Мириам и Симеон. Они говорили по-гречески, и Катон прислушался к тихим знакомым голосам, пытаясь разобрать слова.
– Почему ты не вернулся к нам? – спрашивала Мириам. – Ты был нужен. Ты хороший человек.
– Но, видимо, я недостаточно хорош. По крайней мере, для тебя.
– Симеон, не обижайся. Я любила тебя, но… я не могла – и сейчас не могу – любить тебя так, как хочешь ты. Мне нужно быть сильной для этих людей. Они ждут от меня советов. Они ждут от меня любви. Если я выберу тебя мужем, то предам их. На это я не пойду.
– Замечательно! – фыркнул Симеон. – Значит, умрешь в одиночестве. Ты этого хочешь?
– Возможно… Если это моя судьба.
– Но это не обязательно. Я могу быть с тобой.
– Нет, – с грустью сказала Мириам. – Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. Ты отрекся от остальных, потому что мы отказались последовать за тобой. Вы с Баннусом твердо решили, что только ваш путь единственно верный. В этом ваша беда. Поэтому ты не сможешь стать частью того, что мы пытаемся здесь построить.
– И чего же ты добьешься? Мириам, ты выступаешь против империи. И вооруженная чем – верой? Я знаю, на кого поставить деньги.
– Сейчас ты говоришь точно как Баннус.
Симеон гневно выдохнул:
– Не смей сравнивать меня с ним…
Мириам не успела ответить – на улице послышался крик, в доме раздался топот ног.
– Мириам! – взволнованно окликнул Юсеф. – Всадники едут.
– Чьи? – спросил Симеон.
– Не знаю. Скачут быстро. Будут здесь через минуту.
– Проклятье! Мириам, нам нужно спрятаться.
– Я больше не прячусь. Никогда.
– Не тебе! Мне и римлянину.
– А! Хорошо. Быстро сюда. – Мириам торопливо вошла в комнату и показала на Катона. – Подними его.
Симеон проскользнул мимо женщины и, обхватив плечи Катона, помог ему подняться на ноги. Мириам скатала матрас, под которым обнаружился небольшой деревянный люк. Она потянула за металлическое кольцо, приподняла крышку и сдвинула в сторону.
– Вниз, оба! Живее!
Симеон подтащил Катона к люку и сбросил вниз. Центурион грузно упал на землю. Ему едва хватило сил откатиться в сторону, как Симеон, сев на край люка, последовал за римлянином. Через мгновение проводник выругался: ему на голову свалился сверток с вещами Катона. Мириам задвинула крышку и снова раскатала матрас. Через трещину в передней стене дома
