надо.
– А если амплуа сменить? – прищурился Борода.
– В каком смысле? Во взломщиков переквалифицироваться – медвежатников? Так ни у тебя, ни у меня таких талантов нет.
– Я уже все продумал, – оживился Борода. – Мы и дальше будем на пару работать. Ты на улице пакетик прозрачный обронишь, а в нем баксы лежат. Обронил и пошел. Какой-нибудь лох обязательно купится, нагнется, а тут я подхожу: мол, вместе нашли, надо пополам делить. Ну и идем в подворотню, чтобы не светиться…
– Долго думал? – зевнул Валет.
– С понедельника, – ответил Борода.
– Этой хохме, наверное, лет сто, если не больше. Да ее каждый мальчишка знает. Не прокатит.
– Тогда и не знаю, чего делать. Может, в Москву подадимся? Там народу много, не примелькаемся. И люди при бабках.
– В Москве всё бандюганы мертво держат. Только попробуешь влезть без их санкции – кончат.
– Тогда в Питер податься можно.
– Там менты – звери. Наши против них, как детский сад против застенок гестапо. Креатив нужен, а у нас его нет.
Борода тоскливо смотрел на речной пейзаж. Он привык во всем полагаться на своего напарника Валета, а потому и чувствовал себя сейчас не лучшим образом. Если уж Валет приуныл, то дело совсем дрянь.
От компании за шумной стойкой, откуда долетал громкий, но незлобный мат, отделился сильно пьяный мужик. В одной руке он держал чекушку, второй зажимал рот.
– Подвиньтесь-ка, мужики, – невнятно прохрипел он, протиснулся к поручням и тут же смачно блеванул за борт, закашлялся, отхаркнул, вытер рот рукавом и уселся за столик напротив Валета. По его глазам стало понятно, что он потерял ориентацию во времени и пространстве, а потому объяснять ему, что ошибся столиком, было бы бесполезно.
– …ну, так я и говорю, что там одни басурмане семь раз нерусские, только и смотрят, как нашего русского человека нае… – продолжил он начатый за стойкой разговор, будучи уверенным, что обращается к прежним собеседникам.
– Где? – уточнил Валет.
– Где-где? В п… – повеселел пьяный. – В Турции, в смысле.
– А… – протянул карманник. – Оно и понятно, в Турции басурмане и должны жить, это их родина.
– Нет у них родины! – окрысился мужик и глотнул водку прямо из горлышка принесенной с собой чекушки. – Они же все там суки чернозадые.
– Базар фильтруй, – как мог мягко напомнил Борода. – Я, между прочим, тоже турок, только из наших, месхетинец.
– Да я же не про тебя, братан, – даже не понял своей оплошности пьяный. – Ты другое дело, ты же наш, русский. Ты хоть и басурманин, но по-человечески говорить умеешь, с пониманием. А они ж нас только на бабки разводят. Вот с ними разве посидишь так душевно, по душам поговоришь? Он же только одно слово знает – купи!
– Отдыхать в Турцию впервые ездил? – вяло спросил Валет.
– Да уж не на заработки, – засмеялся и тут же закашлялся мужик.
– На
