глазами желтеет, плывет. Ему казалось, что он видит и то, что происходило в этом кресле века назад, и то, что произойдет совсем скоро.
– Это музейный экспонат, – сказал Лысый.
Он подошел к креслу и лязгнул медной дугой, которая ладно вошла в паз на подлокотнике.
– Вот сюда, – сказал он с наигранной важностью в голосе, – вставляется рука. Затем, – он принялся крутить барашек, похожий на огромный ключ, – червячная передача подает к руке пластину с шипами.
– При необходимости под креслом можно развести огонь, – добавил Полностью лысый. – Впрочем, тебе бы надо немного отдохнуть с дороги.
Владу казалось, что он не сможет двинутся с места, но его подтолкнули. Следующая комната, отделенная от камеры пыток массивной железной дверью, также антикварного вида, выглядела, как обычный обезьянник. Когда скрипы и шаги стихли, Влад тяжело опустился на нары. Героический шпионский боевик превратился в зловещую криминальную драму. Вот оно! Им и вправду нужен труп с его лицом. Но не просто труп, а изувеченный, со следами истязаний. Которые ему устроят еще при жизни, конечно.
Извини, друг. Это просто работа. Ничего личного.
Какое мне дело, что ничего личного! Почему так всегда говорят убийцы в кино? – можно подумать, что жертве важно: есть ли у них к ней что-то личное или нет…
Влад просидел неподвижно, наверное, с час.
Ведь он вполне мог убежать в дороге, кинуться к полицейским, просто заорать во всю глотку, а на остановках вокруг было полно людей. Убежать, скрыться. Не видеть этого кресла. А с бабами – пусть делают, что хотят. Да если бы он знал, что ждет его здесь! Убоялся бы ли он шантажа, расправы с семьей?
Какая дикость! Прожить целую жизнь, стремиться к успеху, переживать, чувствовать, и все это лишь для того, чтобы стать манекеном в чьей-то чужой игре. И только потому, что лицом он оказался похожим на кого-то, вписался в систему, на самом деле – оказался не там и не в то время. Где – не там? В инете, на сайте знакомств.
Когда со стороны двери раздался тяжелый металлический звук, Влад с ужасом подумал, что это уже готовят к работе кресло… Нет. С таким звукам просто-напросто открылась сама дверь.
Вошел Лысый, за ним – Полностью лысый, далее – какой-то маленький, щуплый, серенький какой-то человечек лет около пятидесяти.
Бандиты встали по обеим сторонам двери, словно стражники. Человечек придвинул к себе стул и сел на него верхом. Рассматривал долго лицо Влада, молчал. Затем, не оборачиваясь, сделал своим людям знак. Те вышли, оставив, однако, открытой дверь. Было ясно, что они заняли позицию в комнате с креслом, готовые придти на помощь хозяину, если Влад рискнет наброситься на него.
Что если так и сделать? – подумал он. – Схватить человечка, зажать в клещи, крикнуть его дуболомам, чтобы открыли дверь на волю, иначе он свернет ему шею! По всему видать, что человечек – главный, что жизнь его очень и очень ценна, а ему, Владу, которого привезли сюда
