style="font-size:15px;"> А может, мне просто хотелось остаться с Дином? С ним было как-то спокойно. И с ним единственным я была знакома лучше всех, во всяком случае, он знал, что я пока ни на кого не кидалась и меня не требовалось запирать в чулане. И еще я с ним целовалась… пусть несерьёзно, в шутку. Точнее, в благодарность. Он сам так захотел, не ждал же он, в самом деле, то я стану с ним целоваться всерьёз? На его прямое предложение руки и сердца – впрочем, не знаю, какой комплект мне на самом деле предлагался, – я ответила отказом. Но…
Да чего там, мне приятно было находиться с ним рядом.
Почему-то Вилда считала свое положение выше моего. Но мне это было совершенно не очевидно. Кто она в замке, я понятия не имела. Может, ее вообще временно наняли в деревне, Ола говорила, что в замке перед свадьбой не хватает работниц, и экономка нанимает временных. То есть, она не в рабстве, как я – или как еще называется мое положение. Возможно, у нее влиятельная семья, а она просто отправилась заработать себе «на булавки» – но это я уже фантазирую, конечно. И совершенно точно она замужем, а я нет, тут это здорово влияет на отношение окружающих. На ее взгляд, у нее есть основания задирать нос. А на мой… Не дождутся.
Вдруг вспомнилось, что Вилда не носит бус, никаких. Женский платок, серьги в ушах, браслеты, но нет бус – она вдова? И вновь собирается замуж? Да, это объяснение.
Дин смотрел на меня. Наблюдал искоса, а я не сразу заметила. Взгляд такой внимательный, изучающий. И – теплый. Он не уйдет. Ему тоже хорошо со мной.
Я тронула рукой свои бусы и показала на вход, и сделала вопросительный жест пальцами. Тут же спохватилась, что Дин не поймет, ведь Вилда, о которой был вопрос, мелькала тут уже давно, сложно уловить связь. Но он понял, хотя немного не так.
– Спрашиваешь, как давно Вилда вдова? Около двух лет. В шестнадцать ее выдали замуж, к семнадцати она уже овдовела. Ее муж упал в прорубь, застудился и не выжил. Ты об этом спросила?
Я благодарно кивнула. Имелось в виду, что означает отсутствие ожерелья, ответ Дина объяснил это и чуть больше. Значит, вдовы действительно их не носят. Вилда, бедняжка, и года не побыла замужем, сейчас ей нет и двадцати.
– Родня о ней заботится, жениха подыскала, – пояснил Дин с улыбкой. – Хороший человек, степенный, богатый. Правда, не слишком молодой уже.
Ну вот, еще одну девчонку отдают за взрослого дядьку. То есть, вдова – человек не очень свободный, родня может вынудить выйти замуж. А вот Нилла кажется вольной пташкой, и насчет ухажера своего, того, что бусы прислал, сама решает, выходить за него или не выходить. Выходит, у всех все по-разному, как сложится.
Заодно вспомнились бусы Ниллы в шкатулке у Даны – еще одна загадка. Что бы это могло значить? Может, бусы для ленны прислали, а не для Ниллы? Есть же у ленны какой-то возлюбленный, за которого ее не отдают, мне о нем Нилла и говорила. Вот он через Ниллу подарок для любимой и прислал, на память?
Но стоп… Дин только что рассказал мне о событиях почти трехлетней давности. Он, значит, это помнил. Нилла говорила, что его память раньше хранила лишь
