пленку, как это делали земские врачи, честно говоря, я не умел и даже не видел, как это делается.
Было обидно, я дал родителям правильный совет, но болезнь была запущена. Слишком поздно они обратились ко мне. Неприятный осадок остался надолго. Некоторое время я не ходил на вызовы к детям, а предлагал родителям везти их в районную больницу или в город Свободный.
Много разных приключений было в тайге. То медведь солдата помнет, то кто-то свалится в пропасть с сопки. Скучать было некогда. Меня часто вызывали в тайгу на точки, где работали команды. Офицеры и солдаты падали с геодезических знаков, ломали ребра, кости ног, рук или просто болели. Добираться в команду к больному приходилось только пешком или на лошади. Комаров в тайге тучи, и они почему-то желтые и почти вдвое больше обычных. Они медлительны в полете, наваливаются сплошной массой. Их жало ядовито. Лицо, руки краснеют и горят от их укусов.
Вспомнил, как меня срочно вызвали в одну команду. Офицер послал солдата за мной. Солдат рассказал, что капитан упал с вышки и повредил ногу. На перелом, якобы, не похоже, но нога распухла, и наступать на нее он не может. Лежит в палатке. Добраться на точку я мог только на лошади. Командир отряда дал команду оседлать мне самую спокойную лошадь, но она не могла из-за комаров спокойно идти, хотя перед выездом я протер её всю диметилфталатом. Лошадь, спасаясь от комаров и гнуса, переходила на галоп по болоту и кочкам, а я наездник плохой. Сам я был в накомарнике, укутан в марлевый полог и ветками отгонял комаров от головы и туловища лошади.
Когда добрались до точки, я тщательно осмотрел пострадавшего. Перелома костей голени не обнаружил, но голеностопный сустав был явно поврежден. Я сделал все, что в тех условиях можно было сделать. Наложил на сустав тугую повязку, сделал обезболивающий укол, наложил небольшую шину. Он нуждался в госпитализации, и его надо было срочно доставить в посёлок на основную базу.
Мы с солдатами посадили офицера на лошадь. Он оставил за себя старшего сержанта, дал ему необходимые указания, а мы с солдатом повели вдвоем лошадь с офицером в седле опять через тайгу и болото. Сколько там было километров, я уже не помню, но шли мы медленно и довольно долго. Травма оказалась серьезной – перелом лодыжки голеностопного сустава.
В одном посёлке в низовьях Амура местный житель, переболевший клещевым энцефалитом, убил из охотничьего ружья в местном клубе на танцах соперника и выстрелил себе в рот. Прибывший по вызову в посёлок следователь вынес постановление о том, чтобы я, как врач, произвел судебно-медицинское вскрытие трупов.
В посёлке врача не было вообще, а фельдшер уехала в Хабаровск. По закону следователь имел право привлечь меня в качестве судебно-медицинского эксперта.
Он привез на катере чемодан со всеми необходимыми инструментами для вскрытия трупов. В поселке не было специального помещения, поэтому «морг» был на улице. Под большим ветвистым деревом постелили на траву несколько клеёнок. Пришлось
