на полном ходу врезался мотоцикл.
Я подошел ближе.
Топор и впрямь огромен. Весит, наверное, больше меня. Откуда вообще взялся? Не похож на лесоповальное орудие, разве что Железному Дровосеку. Его бы в эпоху рыцарства, а то и вовсе гладиаторских боев. Рукоятка метра полтора, к ней уж точно полвека не прикасались: колючий чехол пыли, уныло свисают рваные паутинные знамена, витиеватым узором оплели корешки, по ним текут цепочки муравьев.
Это ж как надо было размахнуться, чтоб так засадить? Тут ведь тесно как в склепе! А какая нужна силища… Я такую громадину не сдвину, даже если бы просто лежала на земле!
Дверь, ночное зрение, топор в стене… Странностей слишком много за раз, не укладывается в голове. Чувствую себя Алисой, нашедшей кроличью нору. Похоже на бредовый сон. Пытаюсь осмыслить, а ноги на автопилоте ведут вперед.
Доски стен переплетаются с толстыми корнями деревьев. По одному такому, скрутившему потолочную балку, ползет мокрица, вижу усики, лапки, каждый сегмент…
А действительно ли я оставался когда-нибудь в полной темноте? Я же типичный горожанин эпохи электричества, в наше время светятся даже подошвы кроссовок и кнопки на стиральной машине. В спальне глубокой ночью сквозь щели между шторами все равно проникает свет уличных фонарей и рекламного неона.
И все-таки скоро я ощутил, что здесь хорошо. Давно не чувствовал такого уюта. Плаваю в темноте, как младенец в материнской утробе, а синий сок омывает, расслабляет мышцы, питает силами. Я будто оказался дома.
И все же где я? Кто построил этот туннель и для чего?
Дошел до перекрестка. Коридор тянется дальше, но есть два поворота. И я, аки витязь на распутье, решаю, куда дальше … Да блин, какая разница, все равно понятия не имею, куда иду и что это вообще за место.
В итоге свернул налево. Такой же коридор, прохладный и сыроватый, но древесина чуть суше, под ногами уже привычный хруст керамзита. Мышь, завидев меня, юркнула в нору под стеной.
Вновь перекресток. Опять налево. Ребра из досок и брусьев мелькают и мелькают, этой глотке нет конца…
Оп!
Туннель резко стал шире, потолок – чуть выше, я оказался в зале протяженностью метров тридцать. В конце зала – ворота. Створки стережет толстый брус, спящий в железных скобах, наверное, не одно десятилетие. До ворот по земле растянулись затвердевшие следы гусениц и колес.
Похоже, здесь был гараж.
Я подошел к воротам, прошелся вдоль створок. Видимо, брус сросся со скобами, оторвать можно только вместе с проржавевшим металлом.
Я остановился.
В одной из досок – овальная дырка от сучка, оттуда торчат корешки.
Похоже, ворота с той стороны похоронены пластом земли. Я ткнул в дыру копьем, клинок ушел, я выдернул – и отвернулся, прошипев. Лапа нащупала в жилетке очки, пришлось надеть. Луч света с непривычки такой жгучий, будто на глаза брызнули солнечной плазмой…
«Солнце,
