style="font-size:15px;"> – О чем ты говоришь, мы гнались за…
Договорить главный скинхед не успел, коп который до этого стрелял в воздух зашатался, камень угодил ему прямо в висок. Но прежде чем потерять сознание, он успел нажать на спусковой крючек своего пистолета. Он ранил двоих нелегалов.
Последние в жизни слова скинхеда утонули в ярости толпы. Второй коп, принял быстрое, хоть и непростое решение, бросить напарника, и понадеяться на быстроту своих ног. Инстинкт самосохранения помог ему выжить в ту ночь.
Судьба подростков, была незавидной, их избивали ногами, дубинами, всем чем подворачивалось под руку, еще очень долго после того как последний из них, сделал свой последний вдох.
Никем не замеченный, Он словно дирижер, руководил этим оркестром. Немного понаблюдал за зарождающимися уличными беспорядками, почистил следы за Зверем. Когда Ему надоело, пошел домой, и стал с нетерпением ждать первых репортажей про их ночные похождения.
***
Йон Эйнарссон, никогда не считал себя трусом, даже после того как бросил своего товарища на растерзание толпе нигеров. Ему ничем нельзя было помочь, с этим согласилось, в том числе и его начальство. Йон не получил никаких взысканий, даже наоборот, удостоился медали за подавление апрельских мятежей нелегалов в Таллине.
Службу он не бросил, но кое-что в тех событиях не давало ему покоя.
– … мы гнались за…, – оборванная, двумя выстрелами его покойного напарника фраза, глубоко засела в его сознании.
– За кем? За убийцей? – Йон смотрел на обезображенное лицо 12-летней девочки. Огонь уничтожил следы ножа, но все же можно было представить себе то, что ему рассказал один из негров побывавших в палатке. – Человек на такое не способен! Но что же тогда там произошло!?
Йон не должен был смотреть эти фотографии, у него даже не было доступа в эту часть архива. Он спрятал фотографии, задвинул ящик на место. Его глаза начали увлажняться, он испытывал ненависть и страх, не зная чего больше, к тому, или чему, что сделало это.
Вытерев глаза Йон пошел вон из архива, пытаясь забыть то что он видел, и коря себя за то, что вообще тут оказался. Что он мог сделать!? Он был обычным эстонским копом!
Жизнь – дерьмо, но она продолжалась!
***
– Артур, я думаю тебе лучше сегодня остаться дома!
– Почему, Пап? Что случилось? Что я сделал не так!?
– А ты что новости не читал? Насколько я знаю, тебе как раз вчера разрешили доступ на некоторые сайты.
– Да, разрешили, – ответил Артур. – Но я так увлекся своей книгой, что вообще их не читал.
– Правильно сынок, ничего хорошего там не пишут.
– Лариса, это часть его программы восстановления!
– Раз я сегодня остаюсь дома, – сказал Артур, – устрою себе ликбез по общественно политической деятельности за последние полгода.
– Только…
– Да, мам. Я прекрасно знаю, о чем мне еще рано читать. Так что там произошло?
– Долбанные
