черную трубку:
– Слушаю вас, товарищ генерал.
В ответ он услышал металлический голос шефа:
– Пронин, первым делом по прибытии на службу, будь у меня.
– Есть, – отчеканил столь же четко Пронин. На этом разговор и прекратился.
«Так, произошло что-то неординарное». Впрочем, настроение Пронину этот звонок не испортил. Утро было светлое и теплое, воздух свеж, чувствовалось приближение лета. Майор посмотрел в окно и залюбовался зеленеющими листьями городских лип. Потянулся всем телом до приятного хруста в костях.
Приняв прохладный душ, Пронин сел завтракать. Пошучивал, похваливая стряпню Агаши.
– Как тебе, Агашечка, кстати, мой новый шофер показался? – завел он разговор со своей домоправительницей.
– Ой, Иван Николаевич, глаза-то у него какие узенькие! А ну, он не разглядит чего? Аварию вам учудит?
Пронин налил в чашку крепкого чая. Дома он всегда пил из чашек, оставляя стаканы для службы.
– Нет, Агаша, он танкист. На «тридцатьчетверке» всю Германию проехал взад и вперед. Шестнадцать звездочек на корпусе своем привез обратно. Значит, шестнадцать «тигров» и «пантер» подстрелил в Европе. А глаза, хоть и не широки, да, видать, глубоки. Вот, помнишь, Агаша, Лев Сергеевич рассказывал нам, как он в Свердловске жил в коммуналке вместе с сыном китайского буржуазного лидера Чан Кайши? В те времена, кстати, у него были прогрессивные намерения.
– Это который от папаши сбежал?
– Да, как и наш Васятка. Только тот сбежал от капиталистической и милитаристской лжи, а наш – от лжи феодальной и религиозной. Так вот. Овалов, помнишь, нам расписывал способности Чана к механике. Мол, и учить не надо было парня – любая железка его сама слушала. Эти китайцы еще весь мир когда-нибудь завалят мануфактурой, дай им только срок. Ты, к примеру, знаешь, что каждый пятый человек на земле – китаец? Так-то! «Сталин и Мао слушают нас…» – Жаль, Утесов вчера эту песенку не исполнил.
– Ай, Иван Николаевич! Слушать, может, его железки и слушают, только уж больно узки глазки-то… А ну – не разглядит чего!
– Ты нам, Агаша, «интернационал» не круши!
– Фу ты, разве я против интернацьянала. Я все за вас волнуюсь.
– То-то же. Но Василия Могулыча не обижай. Впредь принимай его ласково и душевно. Корми сытно.
– Есть, товарищ майор!
После завтрака Пронин внимательно просмотрел утреннюю прессу. Поцокал языком, покачал головой, отложил «Правду» и «Известия» и стал одеваться.
В отличном настроении вышел из квартиры, сбежал по лестнице, козырнул консьержу и сел в авто.
– Поехали, Вася!
Устроившись удобно на сиденье, он многозначительно подмигнул шоферу. Могулов улыбнулся в ответ.
– А ведь гуманная эта религия – ваш буддизм! Можно даже сказать – культурная. Я бы кое-что взял на вооружение в целях улучшения нашей
