я всю вину брала на себя, и с повинной головой постоянно шла. А ведь даже суд Российской Федерации дает возможность обвиняемому на оправдание. Причем разными способами. Я не воспользовалась ни одной из подобных возможностей ни разу.
Хотя вот нашла для себя способ, как мне казалось на тот момент подходящий, решила во втором классе все-таки перевести ребенка в другую школу. Попроще, менее пафосную, в надежде на то, что дети будут не такие «разгазованные».
Опять на те же грабли, правда, наступила. Не поняла учителя, ничего не продумала, а именно, что забрала ребенка и перевела, но это не от того, что я такая спонтанная, даже наоборот, я привыкла продумывать, просчитывать свои поступки и их последствия, но тут уже прямо не смогла справиться с истерикой учителя предыдущего. Она же чаще всего именно истерила, кричала, звонила по сто раз, в общем, хотелось что-то сделать уже, лишь бы не слушать эти не прекращаемые истерики. Скажу сразу, что делала я все, что было предложено школой, и даже больше. И тут дело не в том, что я – ответственный исполнитель, просто дело ведь в моем ребенке. И это ему тяжело в первую очередь от всего происходящего, а уже все остальное, как и все остальные мне не очень-то и важны. Может, как раз поэтому я и не анализировала никого из окружающих – учителя, одноклассников, потому что анализу подвергала исключительно себя, своего ребенка.
Когда ты беспристрастно пишешь обо всех приключениях-злоключениях, то кажется в какой-то момент, что все это было как-то легко и спокойно, но вот если включить все чувства, то можно нарисовать себе картинку и попробовать прожить ее.
Около 11 часов, на работе закончены все планерки-совещания, коих в наших широтах может быть много, и они любимы на всех уровнях. Ты идешь по коридору к своему медленно, вдумчиво, рассчитывая цифры, прикидывая план действий, грызя карандаш, а ручку воткнув в копну волос. Доходишь до кабинета, мягко ощущаешь спиной и пятой точкой кресло, тепло разливается по телу, мышцы немного расслабляются. И тут, как колокол (который по кому-нибудь обязательно должен звонить), раздается музыка твоего мобильного телефона, на мгновение ты задерживаешь дыхание, и даже предательская надежда мелькает: «Может, это не она?» Максимально концентрируешься, смотришь на экран телефона, где все-таки высветилось ЕЕ имя (прямо как в ужастиках – это ОНО), берешь трубку, мужественно произносишь приветствие, и вот уже все по кругу – ты слышишь жалобы-истерики, и чувствуешь себя погружающейся в холодную воду, но не резко, а медленно, по частям, начиная с головы. И ты ее можешь чувствовать свои органы, можешь немного дышать, но скоро легкие наполнятся водой, а голова непременно ударится о дно. Бах! Но вместо спасительного осеменения и ухода в какое-то другое измерение, этот удар по голове максимально сжимает горло, и ты с придыханием отвечаешь: «Еду».
И все по кругу. Ты мчишься, где-то на красном сигнале светофора обнаруживаешь в зеркале заднего вида ручку у себя в голове, убираешь ее. И еще по дороге до школы, не
