всех стран, соединяйтесь»?!
Сторож растерянно заморгал.
– Знать надо своих учителей, – заметил Зворыкин и тут же, зажав сторожу рот, повалил его на землю.
Из вагона посыпали рабочие автозавода, устремились к складским помещениям.
Наружный пост. Часовой мирно покуривает цигарку.
Со складского двора катится тот же «порожний» товарный вагон. Часовой откинул шлагбаум, пропустил вагон. И вдруг, спохватившись, заорал «Стой!» – и выстрелил в воздух.
По минному коридору знакомый нам сторож ведет Зворыкина. Распахнулась дверь, и Зворыкина втолкнули в комнату, где за письменным столом сидит Кныш. От его моряцкого вида не осталось и следа Он весь закован в кожу, его сильный, сухой торс перекрещен командирскими ремнями.
– Послушай, Кныш, когда кончится эта буза? – по-свойски накинулся на него Зворыкин. – Долго мне еще тут торчать? Дела не ждут!
Кныш ответил словно издалека:
– Вы уже довольно натворили дел, гражданин Зворыкин.
– Ты что, с ума спятил? Подумаешь, начальство! Меня не запугаешь!..
– Молчать, мародер! Не в кубрике! – Кныш тяжело опустил кулак на столешницу. – Снюхался с классовым врагом и сам стал сволочью!..
– Белены объелся? – Что-то растерянное появилось в голосе Зворыкина – Я ваших железнодорожных жлобов по-хорошему просил; отдайте металл. Но они ж!..
– Людей расстреливают за мешок пшена, – перебил Кныш.
– Ты меня с мешочниками не равняй! – вскипел Зворыкин. – Хватит дурочку строить, я к начальству пойду.
– Слушай, Зворыкин, – презрительно говорит Кныш, – у начальства есть другие заботы, чем с купеческими зятьками валандаться.
– Вот что! – Рот Зворыкина дернулся в волчьей усмешке. – Тогда понятно… небось сам на мое место не прочь? Думаешь, не видел, как ты на нее зенки пялил?
Рука Кныша непроизвольно рванулась к пистолету, но огромным усилием воли он сдержал себя, заставил свой голос звучать спокойно.
– Я думал, в тебе пробудится классовая совесть, но черного кобеля не отмоешь добела. Ты был бойцом и товарищем, но ссучился возле купчишек, перерожденец ты, анархиствующая сволочь. Таким не место ни в революции… ни в жизни…
…И снова ведут Зворыкина по длинному, пустынному коридору. И с мертвым звуком захлопывается дверь подвала.
…Кабинет Кныша. Саня Зворыкина и Кныш. Лицо Сани мокро от слез; взволнованный встречей, Кныш старается быть особенно официальным.
– Я не верю! – в отчаянии говорит Саня. – Вы не поступите так!
– При чем тут я, Александра Дмитриевна? – пожимает плечами Кныш. – Закон… Ваш муж совершил тягчайшее преступление: он ограбил железнодорожный склад, похитил тонны железа, стали…
– Не для себя же!..
– Это не имеет значения. Поймите: если мы не накажем Зворыкина, какой пример мы подадим? Как защитим мы наше молодое неокрепшее государство от бандитов, жуликов,
