вниз. И, конечно, по тому самому закону, по которому бутерброды приземляются на пол исключительно маслом, Малыш стал падать не просто вниз, а вниз головой!
Сергей подлетел к кроватке, озираясь в панике, ничего подходящего, как назло, не попадалось на глаза. Катя же в свою очередь думать не стала, а инстинктивно кинулась в направлении кроватки со всей дури, которой было в ней, к счастью, достаточно. В ее голове при этом не было мысли, что ребенок пройдет сквозь ее призрачные руки, как и все люди, которых она пыталась потрогать раньше. Катя просто действовала. Она схватила ребенка в полете, и прижала к себе. И только через пару секунд сообразила, что случилось.
Сергей висел над кроваткой, на вид он был еще прозрачнее чем обычно. Старался дышать спокойно, по жизненной привычке, хотя необходимость в дыхании, как таковая, уже некоторое время отсутствовала. Удивленно наблюдал за женой, успешно прижимавшей младенца к груди.
Катя усадила Малыша обратно в кроватку. Она пялилась на ребенка, как на чудо из чудес. Спросила:
– Сереж, ты видел?
– Ага.
– Младенцы – они как кошки, походу, тоже немного… из наших.
Сергей молча улыбался, глядя на счастливо спасенного младенца. Тот радостно угукал и играл с волосами Кати. Сама Катя тем временем осматривала комнату. Выражение лица ее менялось по ходу изучения четвертой:
– Ну и Мамаша. Чуть беда не случилась, а она там плещется в ванной. И вообще. Я, конечно, понимаю, инстинкты и все такое. Но зачем эта Мамаша одна, в долбаной коммуналке, родила ребенка? Что руководило этой женщиной, а? Точно не мозг.
Катя закатила глаза, воздела руки к потолку и горестно продолжила:
– А мы, призраки, теперь должны приглядывать за ее отпрыском. Сереж, ну это что, нормально что ли? Вот мы же могли предохраняться пока живы были, а она что?
Сергей угрюмо глянул на жену и тихо ответил:
– Катя… Мы же хотели детей, помнишь? А что бы было, если бы мы на год позже разбились? Помогли бы нашему ребенку твои предосторожности?
Катя смутилась. Ей хотелось ответить, что авиакатастрофа, в которой они погибли, была глупым сравнением, но воображение слишком живо нарисовало их несбывшегося ребенка, и она промолчала.
Пока Сергей в задумчивости болтался возле двери, а Катя усаживала младенца в кроватку, вернулась Мамаша. Она была завернута в два полотенца: одно на голове, другое, слишком короткое чтобы толком все прикрыть, на полненьком теле.
Мамаша подошла к мальчику, погладила его по голове и села за стол к компьютеру. Глянула на страницу с почтой и тут же подскочила к шкафу, радостно напевая популярную привязчивую мелодию.
Катя возмущенно смотрела, как женщина одевается.
– Ну и Мамаша! – процедила сквозь зубы Катя.
Сергей, глядя в сторону, спросил:
– Ты чувствуешь, что она… эммм… плохой
