как и почти четыре года назад,– пристально глядя на Горемыкова, ответил Антохин.– Мои люди все за вас будут голосовать.
–Спасибо
–Сколько надо процентов вам на выборах, столько и нарисуют,– продолжал Антохин.
–Ой, как можно так?– попытался возразить Горемыков, но потом согласился с майором:
–Да, сколько захочу, столько и напишут…
Раздавшийся вновь телефонный звонок прервал беседу.
–Да… А-а, Подпевалов, что у тебя там стряслось?..– говорил в трубку Горемыков.– Кто появился?.. Утрясов? Нет, Видотрясов? Так, записываю…-Горемыков взял ручку.-
Алексей Видотрясов, он депутат? К какой партии относится? «Правый фланг»?.. Хо- ро-шо…Пока.
–Вот тебе еще задание,– доверительно произнес Горемыков,– появился в нашей Думе недавно некий молодой депутатишко, зовут его Алексеем Видотрясовым.
–Ну и фамилия!
–Фамилии у многих нас иной раз выглядят смешными, а человек с такой фамилией может быть очень страшным для общества,– глубокомысленно начал рассуждать Горемыков,– вот этот депутатишко Видотрясов не успел появиться в нашей Думе, как стал вопросики разные задавать моему Подпевалову, мешать ему вести собрание.
–Хотите сделать его шпионом?– делово спросил Антохин.
–Нет, не об этом я… У тебя одни шпионы в голове! Проверь его дело, кто таков, откуда, родители, работа.
–Это запросто. Можем даже его телефонные разговоры прослушать.
–Нет, пока его дело мне принеси.
Антохин посмотрел на часы, поднялся, стал прощаться:
–Мне пора, Демид Демидович.
Оставшись один, Горемыков выпил рюмку водки, закусывая конфетой.
Но долго в одиночестве он не остался: в кабинет вошли двое.
Одного из вошедших мы уже представляли нашему читателю – Подпевалов, а о другом поговорим отдельно.
То был средних лет небритый человек с короткой стрижкой в черном костюме; его длинные пушистые и аккуратно постриженные усы очень напоминали щетку для обуви. Звали его Лазонтьев Даниил, работал он телеведущим. По профессии Лазонтьев был журналист, но всегда он просил называть его не журналистом, а публицистом. На местном телевидении «Наше зрение» он вел собственную программу под названием «Отдельное мнение»; мнение, как считали некоторые остряки, и вправду было отдельным мнением, чьё это было мнение, которое озвучивал в эфире Лазонтьев, он никогда никому не говорил, считая, что оно было якобы его собственным отдельным мнением, хотя никому иному так открыто и так свободно высказывать отдельное свое мнение не разрешалось.
С недавних пор Лазонтьев вступил в партию «Единое Новопотемкино», часто приглашал в свою передачу Подпевалова для пространных интервью и долгих диалогов.
Очень многие сотрудники телеканала не захотели работать с Лазонтьевым, прося перевести их в другую передачу, некоторые даже уволились, чтобы не работать с таким ведущим. Многое не нравилось коллегам в Лазонтьеве: его небритое
