абонементы на безболезненную лазерную депиляцию. Тем не менее, одного научного везения и упорства для получения гранта было мало, требовалась напористость и наглость. И если такие самородки как Витька чувствовали себя в новой среде вольготно, то скромные, но не менее самородистые Ойра-Ойры впадали в отчаяние. У меня же всё складывалось удачно. Спрос на программистов стал и вовсе ажиотажным, хотя по институтской зарплате это было совершенно не заметно. Тем не менее, я твёрдо решил с наукой не рвать, и деньги добывал различными подработками – прокладывал сетки в офисах, устанавливал "окошки" в ноутбуки домохозяек и перебивался одноразовыми контрактами на написание программ через интернет. Мне было стыдно смотреть в глаза находящимся с утра до вечера в институте ветеранам-профессорам, и заработанные за выходные деньги, равные месячной зарплате научно-магической элиты жгли карманы, но я ничего не мог с собой поделать. Дома ждали Стеллочка и дети.
Через полминуты на пол коридора упала, звякнув, пахнущая настоящей советской смазкой цепь. Ойра-Ойра поднял брови, но ничего не сказал. Я сложил цепь в метровский пакет и направил Витьке благодарственную телепатему за быструю помощь.
-Если велосипед починим, то осталось найти ещё один проект, – радостно объявил я.
-А ведь есть у нас один деятель на примете. Популяризатор науки, – сообщил бодро Роман.
***
-Ну и запах! – секретарь махнул лапой, будто отгонял мух от лица.
-Так мы эта, – смущённо сказал Выбегалло. – Работаем.
-Тяги надо включать! – посоветовал секретарь. Я покачал головой.
Дело в том, что в лаборатории стояло две тяги, но они были настолько древними, что воздухоотводы к ним при плановых ремонтах уже не проводили, а денег на капитальный для Выбегалло по какой-то причине у института не находилось. Считалось, что воздух всё же отсасывается: микроскопическими чёрными дырами в другое измерение, но ответственный за магическую механику практикант Выбегалло всё не мог создать стабильный кластер.
Амвросий Амбруазович при замечании о поручении сначала поскучнел, но узнав о приезде съёмочной группы, преобразился. С тех пор как появился интернет, Выбегалло давно не радовали корреспонденты.
-С радостью, Привалов! – Выбегалло потряс мою руку. – Покажем, значиться, достижения высокой науки!
-Есть ли кадавры? – с надеждой спросил я. Если выдать их за альтернативу клонам – может выйти удачная заметка.
Но Выбегалло поскучнел.
-Устаревшими проектами не занимаюсь, ферштейн?– отрезал маргариновый профессор. – Зато у меня есть иное, значиться, изобретение. Простым людям полезное.
Как только корейский коллега Выбегалло наконец-то клонировал своих любимых собак, Амвросий Амбруазович навсегда забросил эксперименты с кадаврами. До последнего я надеялся, что у Выбегалло мог остаться какой-нибудь завалящий автоклав, который несложно показать прессе.
-А
