арене, меня бы попинали за то, что зрители недовольны таким быстрым боем. Но я не в цирке. Следующий выпад ящера встречает полумесяц лезвия секиры. И открытая пасть сама себя разрубает на две половинки. Нижняя челюсть черепашки-мутанта падает на песок, отсечённая отточенной сталью. А всего-то надо было дождаться момента и поставить секиру под нужным углом. Даже бить не пришлось. Монстр всё дальнейшее сделал за меня сам. Что говорить – безмозглое создание. Кто ж кидается зубами на лезвие? Взмах, и я прекращаю мучения чудища, перерубив ему шею. Хотя. Судя по тому, что тело монстра всё ещё билось в конвульсиях, когда я уходил с арены, может, сделал ему только хуже. Впрочем, он меня вообще съесть хотел, так что квиты.
– Теперь я могу вызвать того, кого хотел?
– Я не могу решить. – Смотритель явно расстроен моей победой и всячески даёт мне это понять, как мимикой, так и жестами.
– С чего бы это?
– Тот, кого ты хочешь вызвать – из свободных. Я могу ему только предложить бой. А его воля – принять вызов или нет.
– Свободный?
– Такой же, как ты. – И ему явно этот мой статус очень не по душе.
– Ну так сходи, узнай. – За что меня эти смотрители невзлюбили – не ведаю. Но менять ситуацию уже поздно.
– Может быть, схожу, – качает головой как болванчик.
– А разве это не твоя работа? – В ответ на эту простую фразу что-то изменилось во взгляде смотрителя. На долю секунды мне показалось, что в этом взоре прячется нечто тёмное, страшное и безумно мной раздражённое. Но только на долю секунды.
– Моя. Жди, – он отворачивается от меня и указывает жестом на скамью…
Слайд пятый
Нет, определённо, общаться из всех смотрителей можно только с одним – с оружейником. Приятнейшая личность. Даже назвать его программой, и то язык не поворачивается. А может, они и личности, эти непонятные создания с обликом людей?
Потянулся. Хорошо! В смысле, хорошо, когда ты без доспеха, свобода такая! У-ух! Это была здравая идея – оставить броню и оружие в арсенале. Смотрю вот на эти толпы людей, что бродят по острову, бряцая железом, и недоумеваю. Зачем оно им? Тут даже кулаком никого ударить нельзя – сразу парализует, что уж говорить о размахивании железом. Это, конечно, кроме арены – на ней можно всё что угодно, там правил нет, хоть ухо кому откуси, бой не остановят.
От чёрт! Спрятаться? Но негде! Чёрт, не успел! Он меня заметил.
– Привет! – и улыбка во все тридцать два.
Ну что за человек? Я же ему ясно сказал, чтоб отвалил. Но нет. Липнет как банный лист!
– Виделись часа три назад! – закатывая глаза, отвечаю растаману.
И как он меня нашёл-то?
– Видел твои бои!
– А то я не знаю! – он так орал в мою поддержку, что даже на арене у меня чуть уши не закладывало. И откуда такой голосище в таком хрупком и прокуренном тельце?
– Ты
