записывает, что Гудериан доложил по телефону, что его войска выдохлись. От грязи и бездорожья? Нет, когда любой генерал пишет, что его войска выдохлись, он имеет в виду совсем иное. Эти слова означают, что потери стали слишком велики, чтобы продолжать наступление.
Итак, можно прийти к однозначному выводу, что немцев на подступах к Москве остановили не русские грязь, распутица и бездорожье, а нарастающее сопротивление Красной Армии. Разумеется, природные факторы мешали ведению боевых действий, но ведь практически в равной мере они мешали и вермахту и Красной Армии. Мы уже подсчитали, насколько снизилась подвижность пехоты той и другой стороны. Почти вровень, ну или уж не настолько, чтобы стать решающим фактором.
Примечание для дилетантов. Некоторые думают так – красноармейцы сидели в окопах и им распутица не мешала. А немцы двигались по раскисшим дорогам и полям, и для них распутица стала полным препятствием к движению. На самом деле наступление и оборона различаются между собой лишь целями, но отнюдь не формой боевых действий. Первые стараются захватить территорию, вторые стараются этого не допустить. А по размокшим полям двигаются обе стороны. Удар – контрудар, атака – контратака, обход – удар во фланг, отход – преследование.
В книге немецкого военного историка А. Филиппи «Припятская проблема» немецкие генералы все же в определенной мере предусматривали вероятность действий в условиях бездорожья и распутицы. На это нацеливались легкопехотные дивизии (97-я лпд, 99-я лпд, 100-я лпд, 101-я лпд), горнопехотные дивизии (1-я гпд, 4-я гпд) и 1-я кавалерийская дивизия. Имея в основном лошадей и легкое вооружение, они вполне могли действовать в бездорожье. Дивизии 97-я лпд, 100-я лпд, 101-я лпд входили в состав 17-го корпуса группы армий «Юг», 99-я лпд в резерве группы армий «Юг», 4-я гпд в резерве OKH, 1-я кавалерийская дивизия в составе 2-й танковой группы, 1-я гпд в 49-м корпусе группы армий «Юг».
Вот только почему-то в генеральских мемуарах об их успехах не упоминается. Почему? А ведь в таких трудных дорожных условиях им все карты в руки. Вероятнее всего потому, что не бездорожье и не грязь срывали немецкий победный марш, а нарастающее сопротивление Красной Армии. Имея легкое вооружение, эти дивизии несли особенно тяжелые потери, поэтому о них в мемуарах лучше не упоминать вовсе. Будто их и не было на свете.
А вот что пишет по простоте душевной далекий от генеральских самовыкручиваний и самооправданий полковник Цербель, бывший тогда начальником оперативного отдела 229-й пехотной дивизии 6-й армии:
«Тщательная рекогносцировка часто выявляла неожиданные возможности передвижения по боковым дорогам и через относительно негустые лесные массивы. Оказалось, что болотистые участки местности и разбитые войсками дороги (войсками, а не распутицей!) можно обходить или форсировать по быстро сооружаемым из хвороста и сучьев гатям. Как ни странно, но в самые дождливые дни время от времени встречались относительно сухие – песчаные или травянистые участки».
На то, что немецкие генералы знали о том, какие дороги они встретят в походе на Россию, говорят и такие строки из мемуаров генерала Г. Гейера (в июне 1941 года
