ты это открыто продемонстрировала на стадионе.
Я хмурюсь и надавливаю ему на грудь, когда он снова делает попытку потянуться к тетради. Мэт снова замирает, а снова возмущенно качаю головой.
– Я ничего не демонстрировала!
Мэт, склонив голову, опустил взгляд вниз, прежде чем снова поднять его. Я инстинктивно вбираю в себя больше воздуха.
– Ты можешь так по-детски оправдываться перед Итоном, Хейли. А я знаю, что когда ты расстроена, ты идешь бегать на стадион в нашем парке и около часа бегаешь с самым хмурым выражением лица, глядя себе под ноги, из–за чего часто врезаешься в кого-то из прохожих. Сегодня ты продемонстрировала тоже самое.
Я шумно вздыхаю, задетая тем, что он так хорошо меня знал.
– И я не собираюсь обсуждать твой тест, чтобы сдать тебя предкам. Успокойся.
Я поздно понимаю, что все еще держу ладонь на его груди, поэтому нервно убираю ее только тогда, когда он наклоняется в мою сторону и, взяв эту злосчастную тетрадь, кивает на мою руку.
После этого мы около десяти минут работаем молча.
– Мистер Джонсон разрешил пересдачу?
Сухо отвечаю:
– Нет.
Мэт открыл рот, словно хотел сказать что-то еще, но, нахмурившись, почему-то осекается. И оставшиеся пару минут до конца урока мы снова игнорируем друг друга.
И это успокаивает меня больше, чем что-либо.
Глава 6
Вечером ко мне снова приезжает Итон, потому что родители пишут, что останутся в офисе еще часа на два. Выцепив в саду недовольного Мэта, узнаю, что его родители тоже задержатся, потому что свои проблемы они все еще не решили. Когда я начинаю терзать парня своими тревожными опасениями, он, закатив глаза, пафосно машет на меня рукой и бросает мне сухое: «Успокойся, Хейли».
Поэтому я и звоню Итону. Не хотелось сидеть дома одной и еще вдобавок к этому мучиться от ненужных переживаний, которые сегодня весь день меня преследовали. Мы с парнем садимся смотреть телик, и за весь вечер Итон не делает ни одной попытки спросить меня о том, почему я была так зла на стадионе. Не то, чтобы я не была этому рада, потому что обсуждать случившееся мне точно не хотелось, но я все еще остро помню, как меня задели слова Мэта.
Почему он понял, что я расстроена, а Итон – нет?
Когда я делаю попытку выйти на этот разговор, чтобы просто услышать от него призванные утешить меня слова: «Хейли, я все знаю», я слышу только добродушное: «Хейли, тебе позволительно быть иногда резкой. Расслабься, я не обижаюсь». Интересный поворот событий, который дает понять, что Итон не стал вдаваться в подробности моего раздражения.
Около пятнадцати минут сижу молча. Но потом внутренний голос перестает поддаваться внутреннему самоконтролю. Он вырывается наружу, несмотря на то, что мои мозги были против всех этих обсуждений.
– Я завалила тест у Мистера Джонсона, – негромко говорю я, на что Итон лишь машет рукой.
– Пересдашь, не переживай.
Парень обнимает меня
