ожарская, 2020
ISBN 978-5-0051-5239-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ржавое солнце
Если здесь кто-то напомнит реальных кун или тян,
то не беда: герои меня простят.
Отдельно спасибо Клыку из города Химки.
За то, что с две тыщи четвёртого для меня смысл жизни словно на снимке.
1. Аэрограф
ДИКТОР. Остановка «Беспросветный бульвар», дом двадцать четыре.
Бывают, знаете, такие районы-дыры.
Вот этот, где бульвар Беспросветный, тоже дыра.
Кто-то очень занудный выложился на ура.
Танька вышла из тралика, хлюпнуло под кроссовкой.
Дома панельные тянутся плотной массовкой.
Разное разве что на балконах бельё.
Ну и, пожалуй, надписи – каждому дому своё.
Там на площадке девочка, мальчик играет с ней.
Девочка с мальчиком соревнуются, кто грязней.
Мальчик блаженно лыбится: точно не брат и сестра.
Бычок на асфальт. Дом №6. Ура.
Танька, в мутный осколок зеркала погляди.
Джинсы драные, зато чистые. Чёрт Илья на груди.
Кроссовки драные-грязные – мелкие. Значит, норм.
Наушник орёт из последних сил что-то там про шторм.
Растрёпанный хайр, но это он просто вьющийся. Цвет кирпичный.
В общем, вполне себе вид приличный.
Пешком на третий: лифт здесь пока не изобрели.
Мимо дядек в линялых майках, мимо дивана в пыли.
«Здесь живут уроды-собаководы» – чу́дная надпись.
Написать бы, мол, уроды против собак, да что распинаться.
Чёрная лента и чёрно-белый аэрограф.
Гена, мы помним, Гена, мы помним, Гена, мы помним, Безрогов.
Гена Безрогов, прости, прощай, привет…
Если смотреть на Гену, то Гена смотрит в ответ.
Гена смотрит, а кто-то за Гену в ответе…
Танька вползает на третий.
Елена Сергевна – знакомая тёти Кати.
Значит, она в бигудях, небось, в адском халате.
Танька, из головы предрассудки вынь.
Да впрочем, тебе-то что? Тебе по боку.
2. Этажерка
Динь-дилинь.
ЕЛЕНА СЕРГЕВНА. Здравствуй, здравствуй. Танечка? Заходи.
…Это Елена Сергевна? Где халат, бигуди?
Шиш вам. Интеллигентная дама, так-то.
Слова говорит, будто пишет пером на бумаге. Редактор!
ЕЛЕНА СЕРГЕВНА. Ты примерно знаешь нашу ситуацию?
Танька знает. Некому с мелкой дочкой остаться.
Сын-вечерник работает, отец умер два года назад.
А Танька в десятом. Ей хватит за смену рублей пятьдесят1.
У девочки Юли карие глаза с поволокой.
У матери серые, значит, покойный отец черноокый.
Выглядит она старше-грустней своих лет шести.
Но Таньку тошнит с пожелания «Не грусти».
Комната как у Таньки: кровать-этажерка, кресло зелёным сукном.
Так хорошо и тепло, и такая муть за окном.
В стене для гитары гвоздь, но гитара валяется рядом.
Здесь слушают рок. Это радует.
У Елены Сергевны чёрные брови, усталый вид.
Юбка синяя, свитер бордовый. Она спешит.
ЕЛЕНА СЕРГЕВНА. Юлю корми, цветы поливай, там в кашпо.
А тут аптечка, лекарства – мало ли что.
Всё, девочки, я побежала, целу́ю!
3. Бульвар
ТАНЬКА. Юлька, что делать бум?
Танька глядит на малую.
ЮЛЯ.
О том, что темп написания текстов уступает темпу инфляции, уже всё высказал Юра Хой в песне «Бомж», так чего изгаляться.
