без всякой цели.
С ней была только музыка. И его голос.
Ташке действительно было около пятнадцати, когда она впервые попала на концерт группы Константина Микульского… Обычный чес по провинции, Дом культуры, откидная боковушка первого ряда. И он – двухметровый интеллектуал, сказочно-нездешний и хриплоголосый. И песни его, давно ставшие культовыми, но тогда услышанные впервые.
Откровение и любовь на всю жизнь… настоящая, хоть и придуманная. Любовь, в которую Ташка пряталась от реальности, обид и одиночества.
Смешно, но даже в анкетах с вопросом о том, кто был вашей первой Л., она писала его имя. А дураки изумлялись, мол, правда што ль?
Конечно, правда. Она не фанатела и не таскалась за ним с обозом, и не обклеивала стены его портретами. Просто эта музыка, помноженная на образ, стала надежным убежищем и безоговорочным счастьем, которого у Ташки никто отнять не мог. Вот и все.
Сказать по правде, она и замуж сходила по юности ненадолго за одного никчемного чудика, лишь потому, что тот умел слегка пощипывать струны и подбирать на слух песни Константина. Как вспомнишь, так вздрогнешь…
Где-то к полуночи бездомная и безработная крафт-креативщица об руку с воображаемым объектом любви наконец-то решила войти в метро, зачем-то доехала до пересадки. Вышла не глядя… перепутала платформы… и без сил опустилась на первую попавшуюся скамейку.
Подкатил пустой поезд. Из дверей вагона, что остановился прямо напротив Ташки, выплыл единственный пассажир. И это был… Микульский. Такой себе настоящий и даже слегка поношенный, но все еще невероятно сексуальный и невозможно харизматичный.
Выплыл, тряхнул седеющей гривой, поправил на плече кофр с гитарой. Грустный, усталый, одинокий. Но, споткнувшись о Ташку взглядом, вдруг недоуменно изменился в лице. И даже присвистнул! А потом, словно старой своей зазнобе, сказал зареванной Ташке:
– Откуль такая модная герла в нашем захолустье? Бьюсь об заклад – это Nani Rocci и родные Тимберленды! Почем дорого оторвала, детка?
И детка, ошалев от восторга, взяла да все ему вдруг и вывалила… И про квартирную хозяйку, и про Грымзу, и про удачный заход в комиссионку.
А Константин достал носовой платок, вытер Ташке сопли и ласково так ответил:
– Рыжик, ну ты даешь! В офисах нынче горбатятся только ведомые. А ты со своей креативностью и бешеной работоспособностью уже давно должна быть хотя бы на стоках! И хва тут киснуть! Айда домой!
– А ты на мне женишься? – обескуражила Ташка.
– А тебе это надо?
– Конечно, я же люблю тебя с детства. У меня тогда даже специальный шифр был, которым я писала себе письма в трудовой лагерь от твоего имени. Но мальчишки выкрали их… И расшифровали…
– Что ж это за шифр, если его так просто разгадать? – кумир еле сдержал улыбку.
– Ну,
