к такому огромному скоплению людей еще и жуткие антисанитарные условия в окопах – трудно представить себе более благодатные условия для развития эпидемии.
Шла Первая мировая война, и в лазаретах лежали тысячи немецких, французских, британских и американских солдат, но не с ранениями, а с испанкой.
Лишь к концу июня 1918 года охваченная пандемией Испания – нейтральная в войне страна – первой заговорила о заболевании. Вот почему этот грипп назвали «испанка».
Испанские газеты только и писали, что о болезни и о постоянно растущем числе ее жертв; общественные места – школы, кафе, церкви, театры, различные собрания – закрыли; вход в транспорт без марлевой повязки был запрещен. Все как сегодня, только без электронных пропусков и штрафов.
Однако для того чтобы не сеять панику на передовой, страны-участницы дружно молчали о страшном гриппе.
В октябре 1918 года практически не осталось места на планете, куда бы ни проникла испанка: солдаты перемещались на другие фронты или возвращались домой, волоча за собой смертоносное заболевание.
Так, в Индии умерли 17 миллионов человек – примерно 5 % населения, в Иране и Самоа – 20 % жителей. А в самих США, откуда все пошло, умерли 675 тысяч, а переболели до 20 миллионов человек.
У испанки была странная особенность. Более незащищенными оказались не старики и больные со слабым иммунитетом – жертвами испанки в большинстве своем становились здоровые люди 20–30-летнего возраста.
Только в конце ХХ века ученые смогли объяснить этот парадокс.
Испанка, как я уже отмечал, проникла во все города и веси Земли, даже к эскимосам на Аляску. Именно условиями местного климата воспользовался американский патолог Йохан Халтин, когда в начале 50-х предпринял попытку «достать» вирус испанки из ее жертв, похороненных во льдах городка Бревиг, где из 80 жителей выжили только восемь. Но тогда ему это не удалось.
Десятилетия спустя были открыты новые способы извлечения вируса из тел, и в 1997 году Халтин вновь приехал в Бревиг. Врубаясь в вечную мерзлоту киркой, 73-летний патолог (сейчас он в добром здравии и ему 96) обнаружил останки женщины, чьи легкие целиком сохранились. Это позволило американским ученым воссоздать генную структуру испанки.
Выяснилось, что, попадая в организм, вирус (его назвали N1H1) вызывал сверхактивный цитокиновый шторм.
Этот сверхактивный шторм провоцировал воспаление всех тканей, после чего у иммунной системы начиналась паника и она старалась всеми способами убить своего мнимого врага, на самом же деле уничтожая организм человека.
Благодаря этой особенности вируса, например, выжил блиставший своими картинами, но не здоровьем Эдвард Мунк: он заболел испанкой в 55 лет. Знаменитый писатель Франц Кафка, который страдал туберкулезом, тоже заразился испанкой и остался жив. Их не слишком активная иммунная система не выдала в ответ на вирус губительную сверхреакцию.
Испанка сошла на нет,
