радостного за эти дни не произошло, а наоборот, всё было отвратительно и мерзко, но давайте по порядку.
Воодушевлённые неожиданно свалившейся свободой, мы с профессором слегка потрясли закрома погибшей империи. Взяли малую толику для дел наших насущных, но и этих драгоценностей с лихвой хватило бы для того, чтобы купить небольшой остров и объявить себя местным императором. Затем заложили оставшийся тол и направленным взрывом завалили вход в сокровищницу. Похоронили погибших. После этого загрузили в один из бату оружие, провиант и раненого Рваного, но, посмотрев на небо, отложили отплытие. Наступающая ночь заставила задержаться до следующего утра. Ничего не предвещало беды, пока нудно сеявший дождь не перешёл в полноценный ливень. Уже к утру следующего дня река угрожающе вспухла и грозно порыкивала на обваливающиеся берега.
–
Как же мы поплывём по такой страсти? – озабоченно поглядывал на реку Павел Николаевич.
–
Если мы не выберемся сейчас, то застрянем здесь как минимум на полторы недели. Кроме того, паводок наделает кучу новых буреломов и заторов, – проговорил я, натужно налегая на шест, отталкиваясь от крутого берега. – Так что других вариантов у нас нет.
Рваный, с бледным от потери крови лицом, равнодушно наблюдал за нашими сборами.
–
Слышь, Вурдалак, брось ты меня здесь или лучше пристрели, – просипел он синюшными губами.
– Что жить надоело?
–
Ты чё в натуре прикалываешься или как? Мне за бунт и вертухая будет верный вышак?
–
Это когда ещё будет, а пока живите и радуйтесь каждому мгновению, – поддержал меня Павел Николаевич.
–
А с тобой, глиста учёная, базар совсем другой. От вашей учёности одни беды.
Рваный презрительно оглядел профессора с ног до головы и сплюнул за борт.
–
Отчего же так, молодой человек? – профессор заинтересованно поглядел на зэка.
– Молодые ещё мамкин подол мацают, а я уже готовлюсь перед архангелами предстать, – раздражённо просипел Рваный.
– А с чьей подачи мы здесь? Не по твоей ли наводке изо всей нашей ватаги лишь мы трое ещё небо коптим? – грязный перст вора указал на старика.
–
Весьма интересная постановка вопроса, – рука профессора беспомощно зашарила в поисках несуществующего галстука.
–
Не слушайте его, Павел Николаевич, это он от бандитской своей вредности, – успокоил я профессора.
–
Уж ты-то, Вурдалак, не чета этой тле интеллигентской. Неужели ты не понимаешь, что при таком прикупе лишних свидетелей не оставляют?
–
Может быть всё, чего и быть не может, и вполне возможно даже то, что совершенно не возможно, – философски заметил я.
–
Тьфу на вас, фраера переобутые! – Рваный раздражённо отвернулся.
После
