этого счастья. Из-за несоответствия резуса крови мне не разрешали его кормить. Мои аргументы опирались на опыт семьи Никитиных, где на собственном опыте семья утверждала, что младенца сразу надо прикладывать к груди и не разлучать с матерью во имя блага самого ребёнка. Медперсонал убеждённо отстаивал свое заблуждение о вреде кормления моего сына моим же грудным молоком, и у моего сыночка началась послеродовая желтушка. Его красивое маленькое личико было крепко-желтоватого оттенка, и медсестра, когда привозила столик с младенцами в нашу палату, спрашивала:
– А чей это лимончик?
«Лимончик» был мой и обычно спал уже накормленный. Я любовалась им короткое время, придумывая ему имя. Ему подходили многие имена, но досталось, по настоянию мужа, в честь покойного отца, именно Владимир. Затем малышей забирали, складывали запеленатых, как поленца, на передвижной столик и увозили в отдельную палату. Так несколько раз в день. И наступала ночь, которую надо было просуществовать до новой встречи. Надо добавить, когда я его не видела, текли слёзы и сон не шёл ко мне. В одну из ночей, пробравшись в палату, где находились младенцы, я разоблачила этот тёмный порядок ухода за новорождёнными, обнаружив, что кормят их кипячёным молоком, сцеженным ото всех кормящих, не зависимо от резуса. Тем самым прекратила хотя бы эту пытку нашего разъединения. Ребёнка стали приносить на короткое время кормления. В эти отрезки времени мы и были счастливы.
3. Соседка
Томительно долгими показались девять дней в роддоме, и наконец я принесла своего любимого мальчика домой вместе со всеми его и моими родовыми стрессами, а также с глазами другого цвета, которые удивительным образом день за днём темнели и из голубых превратились в карие.
Дома его ждала собственная кроватка и моя забытая бывшая подружка – одноклассница, с которой нас давно ничего не связывало. Но связало то обстоятельство, что наши мужья – бывшие одноклассники, да и к тому же теперь мы стали соседками по дому. И пока я находилась в роддоме, мой муж тщательно отмечал рождение сына во всевозможных компаниях и, надо полагать, находясь в очередной компании своего одноклассника, пользуясь своей харизмой, был окружен заботой и не отказался от предложенной помощи для встречи жены и сына из роддома. О том, что малыша до зарастания родничка вообще нельзя показывать посторонним, даже не посторонним проблемным, особенно злым и сердитым, знаний у меня и мужа не было. И мы понятия не имели о том, что после родов к незащищённому полю малыша, да и к моему, согласно законам природы, могут притянуться стрессы этих людей. И эти чужие стрессы душевных травм тоже будет нести мой сынок, как и стресс нашего с мужем легкомыслия. И незнание этих законов никак не отменяет их существование. А взаимоотношения моей соседки-одноклассницы с её мужем оставляли желать лучшего.
То, что у Володеньки сломана шейка, обнаружится позже, в четыре месяца, а пока мы ходим на обязательные массажи,
