нельзя переступать. Особенно со мной. Особенно таким, как ты… – снова это презрение в глазах. Как же оно мне надоело!
– Таким – это нормальным? Обычным людям? Не небожителям, каким считаете себя вы? И не надо так смотреть на меня!
– Как, так? – усмехнулся Розов и медленно принялся застегивать рубашку. Так медленно, словно и этим нехитрым действием хотел поиздеваться, посмеяться… Но мне на это плевать! И я в упор не вижу его руки с красивыми длинными пальцами и ухоженными ногтями. Мне совершенно не интересно, что под рубашкой его торс выглядит еще мощнее. И вообще, сюда я пришла по делу. А разговор у нас получается идиотский, и результатов он точно не даст.
– Так, – буркнула я и положила письмо на стол. – Подпишите, пожалуйста.
Что-то чувствовала я себя все глупее. Борец за правду нашлась. Все аргументы вдруг растеряла. Да и что можно сказать, когда и так все очевидно. Розов и сам все понимает, но ничего менять не собирается. Я же дико устала и хочу домой.
– Это все? – оставил он размашистый росчерк на письме.
– Все! – развернулась я и направилась к двери.
Не сразу поняла, что Розов последовал за мной. А в приемной нам открылась премилая картина. Преображение произошло кардинальное. Ира что-то строчила на компьютере со скоростью метеора. От слез не осталось и следа, на столе царил порядок…
– Ира, говорят, ты тут билась в истерике? – поинтересовался Розов.
– Нет, Илья Сергеевич! – вытянулась девушка по струнке, глядя на него преданными глазами.
– И у тебя все хорошо? Все тебя устраивает?
– Да, Илья Сергеевич. Все отлично!
С ней он диалог больше не продолжил, а на меня посмотрел так, что захотелось провалиться сквозь землю. И когда покидала приемную, испытывала гадливость. Да делайте вы что хотите, только меня не трогайте. Собственное положение в этой фирме на ближайшие три месяца я собираюсь сделать таким, чтобы прежде всего мне было комфортно.
Полностью освободилась я ближе к десяти. От усталости уже мало чего соображала. Машинально отметила, что Галендеева с царственным видом прошла мимо меня и даже не попрощалась со мной. В кабинете, да и на этаже царила тишина. Я не знала, как поступить с дверью – не оставлять же ту незапертой. Так и пришлось снова идти в приемную.
Ира все так же долбила пальцами по клавиатуре. Сейчас она мне показалась роботом, а глаза ее – бессмысленными орбитами. Но жалости уже не было.
– Ир, я ухожу… Как быть с кабинетом? Ключа мне не оставили.
– Я закрою, – махнула она рукой.
Я уже развернулась, чтобы уйти, как затормозила.
– Ир, как ты все это терпишь? – все же спросила.
Руки девушки замерли над клавиатурой, а сама она посмотрела на меня вдруг ставшими глазами старухи.
– Мне нужна эта работа. И тут хорошо платят.
Я даже не нашлась, что можно ответить – молча и тихо прикрыла дверь. По пути вниз размышляла на тему, смогла бы сама
