ближайший кабак, авось накормят. Открыв дверь, он сразу наткнулся на хозяина, тот, увидев перед собой запылённого с дороги солдата, недовольно спросил.
– Ты что служивый,… может что перепутал?… не туда зашёл… – и преградил ему путь.
– Да я это,… хотел поесть,… ну да ладно,… уж вижу, не ко двору,… так может хоть водицы испить, дадите… – не желая никакой свары, скромно отступив, попросил Никодим.
– Это можно,… почему нет,… Лена принеси, пожалуйста, солдатику попить!… – крикнул хозяин девушке сидящей в глубине полупустого кабачка.
– Хорошо Саша, сейчас принесу!… – звонким голоском ответила она и пошла на кухню. Что-то ёкнуло в душе графа, чем-то знакомым родным повеяло от этого голоска. Комок подкатил к его пересохшему горлу, сердце захолонуло, и он зашатался. Хозяин не обратив внимания на изменение в поведение солдата, по-прежнему стоял рядом. И вдруг как по волшебству перед графом появилась тоненькая девочка с белокурой косой до пояса и с изумрудного цвета глазами, которые показались ему так знакомыми. Она протянула кружку с морсом и мило улыбнулась.
– Пожалуйста, пейте… свежая только что из погреба… – сказала она, и всё вмиг перевернулось в сознании Никодима. Перед ним стояла его Еремея, та прежняя, молоденькая светловолосая девушка, что он встретил много лет назад в Преображенском. Одно лицо, один голос. Ноги подвели старого солдата, и он, не совладав с волнением, охватившим его, не удержался и осел, облокотившись на косяк двери.
– Еремея… – неотрывно смотря на девушку, еле слышно прошептал он, пересохшими губами.
– Я не Еремея,… меня зовут Лена… – помогая ему подняться, поправила его Елена, – Саша,… ну ты что не видишь,… человек устал, падает, помоги ему… – добавила она, обращаясь уже к хозяину.
– Ну, хорошо, хорошо… – пробурчал Александр и взялся помогать. Никодима усадили за ближайший столик. Елена сразу поставила перед ним кружку с морсом и уже собиралась отойти, как он, быстро совладав с собой, тихо произнёс.
– Всё верно… ты не Еремея,… Еремея твоя мать… – прошептал он, а для Елены его чуть слышный шёпот прозвучал словно выстрел.
– Что?! Что ты сказал?… Я не поняла?… – остановилась она и с серьёзным видом посмотрела на него.
– Я сказал,… Еремея – это имя твоей матери,… а ты на неё очень похожа… -
– Да ты-то солдат, откуда знаешь!? – не дав ему договорить, нервно спросила Елена.
– Потому, что я твой отец,… я граф Кондаков, а ты моя дочь… – сказал Никодим, и как отрезал.
– Ты что ополоумел служивый,… какой ты граф?! – воскликнул Александр, и уже было засобирался вытолкнуть Никодима из кабачка.
– Постой Саша,… погоди, пусть всё скажет… – остановила хозяина Лена, и будто даже резко повзрослела.
– Тогда присядь дочка,… разговор длинный… – просипел граф и, взяв со стола кружку, жадно сделал несколько больших глотков. Елена и
