Дома Юрка, переживая, весь вечер не выходил из комнаты, где жил со своей старшей сестрой (сестра училась во вторую смену и ещё не вернулась из школы). Даже когда мама позвала ужинать, он вышел не сразу.
Подойдя к двери кухни, остановился у косяка.
– Ну, что стоишь? – спросила мама. – Проходи к столу.
Юра медлил. Папа вопросительно поднял на него глаза, – сын перебирал пальцами, сосредоточенно глядя на руки. Таким он бывает в тех случаях, когда чем-то очень-очень озабочен или что-нибудь напроказничал. Тогда папа настораживался и спрашивал:
– Что-нибудь случилось, сын?
Юра не умел хитрить, обычно молчал. По глазам всегда можно было угадать: что с ним. Если он набедокурил, то они не блестели той живостью, какая обычно в них светится. Если какая-нибудь драма, то они становятся грустными и влажными.
– Так что же случилось, сынок? – спросил папа, прихлебывая из тарелки суп. – Тебя кто-нибудь обидел?
Юра отрицательно покрутил головой, глаза его слезились.
– Мама, папа… пожените меня на Светланке!
Папа поперхнулся и выронил ложку. Мама, произнеся: – Господи! – осела с тарелкой в руках, в которую хотела налить Юре суп. Родители смотрели на сына – перед ними стоял жених метр ростом, если на него надеть шапку. Он что, шутит?.. Но мальчик не шутил.
– Я хочу пожениться на Светланке! Срочно, и очень, – заявил он.
– Даже так… – папа вытер губы салфеткой и отклонился на спинку стула. – Та-ак. Ну что же, присаживайся, поговорим. Вопрос нешуточный, обсудить надо.
Юрка прошёл к столу. Лицо его покраснело, но глаза по-прежнему были серьезными, губы поджаты. По всему было видно, что мальчик настроен решительно.
– Рассказывай, что за необходимость такая, что срочно заставляет тебя жениться?
А произошло следующее.
В детском саду наступил торжественный момент – выпуск старшей группы. Все: и заведующая, и воспитатели, и сами виновники торжества – радовались этому событию, готовились к нему. У всех было приподнятое, праздничное настроение. Слышались смех, песни, возбужденные разговоры и, конечно же, было немножко грустно – как и всегда при расставании. И лишь у двух молодых людей настроения не было совсем. Им, наоборот, хотелось куда-нибудь уединиться и там поплакать.
А утро вообще началось с досадной размолвки.
Встретились, как всегда, у ворот садика, где Юра поджидал девочку.
Света заявила:
– А я буду учиться в новой школе. Вчера к нам учительница приходила. Записала меня в первый "А" класс. Вот!
"Вот" сказала так, как будто была рада и новой школе и наступившей разлуке. Юрка внезапно всхлипнул от обиды и убежал.
Света, ничего не понимая, пожала плечами. И не стала догонять.
"Ага, вот она как! – обиженно восклицал он. – Подумаешь, новая школа, первый "А"! Воображала". – И почти до самого обеда не подходил к девочке.
Но Светланка сама подошла к нему.
– Юр, ты что, обиделся, да?
Конечно же, он обрадовался ей, только виду показывать не стал. Из последних сил сдерживался, чтобы не заулыбаться. И молчал.
– Ну, Юр, завтра у нас последний день, – сказала Света, голос у неё был ласковый, просительный. – Ну, давай хоть сегодня и завтра маленько подружим, а?
У Светланки глаза чёрные, брови изогнуты волной, как у Юриной мамы. Она вся в кудряшках, и косички у неё с бантиками. Она была бы, наверное, самой красивой куклой, если бы её сделали на заводе и продавали бы в магазине. Таких девочек сразу бы раскупили все мальчишки. Но она такая одна.
У Юрки сердце отходчивое, и, когда Светланка предложила "сегодня и завтра маленько подружить", – тут он улыбнулся, и вторую половину дня они уже не расставались.
Но радость была недолгой. Под вечер они опять загрустили. Та тревога, что томила их последние дни, вновь вернулась к ним. Ведь это же последний день! Завтра утренник и – всё!..
– Юр, ты будешь ко мне приходить? – спросила девочка и, подбадривая, добавила: – Ты не бойся, мои родители тебя не будут прогонять. Они же знают, что ты мой дружок. Мама тебя даже называет моим женишком, – она засмеялась.
– Ладно, – согласился он. И вдруг спросил: – Свет, а в школе ты будешь с кем-нибудь дружить?
– Не знаю, – пожала она плечами, – наверно. Я же в садике с тобой дружила, значит, и в школе у меня должен быть дружок. Ведь тебя там не будет.
У Юры от такого признания совсем испортилось настроение. Он нахмурился.
– И
