мама! Только Элинор называет бабушку Ника старой леди!
– Ай-я! Мне тебя не обмануть, ты меня слишком хорошо знаешь. Да, звонила Элинор. Уже несколько раз. И в покое меня не оставит. Она считает, что ты можешь убедить Ника поехать домой.
– Я не могу уговорить Ника делать то, чего он делать не хочет.
– Ты в курсе, что Ник должен был унаследовать тот дом?
– Разумеется, я в курсе, мам. Именно из-за меня она его и вычеркнула из завещания. Неужели ты не понимаешь, что я последний человек, который станет его уговаривать вернуться?
– Но его бабушке осталось жить несколько недель. Если он правильно разыграет карты, то все равно сможет получить дом.
– Господи, мам, хватит повторять как попугай за Элинор Янг!
– Ай-я, это не из-за Элинор. Я говорю сейчас как твоя мать. Я думаю о тебе! Только представь, как этот дом может изменить вашу жизнь в лучшую сторону.
– Мам, мы живем в Нью-Йорке, и этот дом не сможет изменить нашу жизнь, разве что придется убирать эту махину – вот это настоящий кошмар!
– А я и не предлагаю вам там поселиться. Продайте его. Это ж целое состояние!
Рейчел закатила глаза:
– Мама, нам уже и так повезло по сравнению с остальными жителями планеты.
– Знаю, знаю. Но только вообрази, как ваша жизнь изменится, если Ник унаследует поместье. Мне говорили: оно стоит сотни миллионов. Это все равно что выиграть в лотерею «Пауэрболл»! Сумасшедшие деньги, вам никогда больше не придется так впахивать.
– Мам, я знаю, что ты могла бы выйти на пенсию несколько лет назад, но тебе нравится то, чем ты занимаешься. Ты же три года подряд становилась лучшим агентом по недвижимости в Купертино.
– Я понимаю, но просто хочу, чтобы ты подумала, как можно распорядиться таким огромным состоянием. Сколько хорошего вы смогли бы сделать с Ником с такими деньжищами! Вроде той китаяночки, которая выскочила за основателя «Фейсбука». Они жертвуют миллиарды. Представь, как, должно быть, гордятся ее родители!
Рейчел взглянула на Сильвию, которая опасно откинулась на спинку стула, потянувшись к торту на кофейном столике.
– Не могу сейчас говорить, мам. А то Сильвия сейчас рухнет и сломает шею.
– Перезвони мне! Нам нужно…
Рейчел нажала отбой как раз в тот момент, когда ее подруга соскребла-таки пальцем кусочек шоколадно-кокосовой глазури и снова уселась прямо.
– Ну ты даешь! Использовать меня как повод закончить телефонный разговор с мамой! – фыркнула Сильвия, облизав палец.
Рейчел улыбнулась:
– Иногда я забываю, что ты говоришь по-китайски.
– И куда лучше, чем ты, моя банановая[46] подружка! Похоже, твоя мама переключилась в турборежим выедания мозга.
– Да, если она на чем-то зацикливается, то не может остановиться.
– Если она хоть немного похожа на мою маманю, то перезвонит вечером и попробует давить на чувство вины.
– Скорее
«
