воинский дух и готовность бестрепетно обнажить меч. Так что Томас не случайно стоит целого воинского отряда. Много денег вложено в его обучение, доспехи, оружие, коня, зато потом все окупается с лихвой. Да и прокормить отряд потруднее, чем одного рыцаря.
– Что смотришь? – спросил Томас с подозрением.
– Просто любуюсь, – ответил Олег честно.
– Что-о-о-о? – спросил Томас грозно. Он торопливо оглядел себя. – Это в каком смысле?
– Хорош, – объяснил Олег еще искреннее. – Так хорош, что просто уже и нельзя лучше. Вон доспехи как сияют! Хоть и побитые.
Томас перевел дыхание.
– А, ты о доспехах… Я уж подумал, меня так обозвал.
Как-то полдня ехали через лес, когда из-за деревьев, из кустов, даже из высокой травы выглядывали широкие жуткие лица. Томас никогда не понимал тех сеньоров, что держат при замках маленьких уродцев, горбунов или карлов: когда другие хохотали, он морщился и отворачивался, брезгуя смотреть на человеческие уродства. Сейчас эти уродцы, уже вызывающие не жалость, а страх, страшно корчат и без того отвратительные рожи, скалят зубы и потрясают копьями и топорами.
Олег заметил его застывшую гримасу, обронил:
– Это не уроды.
– Почему? – переспросил Томас.
– Они такие и есть, – пояснил Олег. – Это не уроды, это такой народ. Не понимаю, откуда они снова здесь… Ведь исчезли же настолько давно, что не могу сказать, как давно…
Из-за дерева вылетел дротик, Томас небрежным движением принял на щит. Щелкнуло, дротик исчез в траве, но, когда проезжали мимо группы деревьев, с веток посыпался целый град стрел, дротиков и даже камней. Томас выругался и, прикрываясь щитом, поспешно подал коня в сторону. Стрелы отскакивали от доспехов, застревали в конской сбруе.
Олег что-то прокричал карликам, те ответили глумливым хохотом. Он прокричал снова, строже, в ответ его забросали камнями. Он догнал Томаса, лицо удрученное, хмуро молчал, пока неслись вскачь, выбирая голые места, подальше от деревьев и кустов, избегая даже зарослей густой травы, что вымахала коню по брюхо.
Томас поглядывал на Олега с хмурым сочувствием.
– Что, не удалось договориться с собратьями?
– Это твои собратья, – ответил Олег равнодушно. – Они первые британцы и англичане. Хотя, конечно, мерзкие создания. И злобные… Добро бы сейчас озлобились, видя таких, как ты, рослых красавцев, так нет же – всегда такими были, когда здесь только зверье всякое бегало…
Томас зябко передернул плечами.
– Несчастный.
– Да они себя такими не считают, – возразил Олег.
– Это я о тебе, – пояснил Томас.
– Почему?
– Не принимает тебя Господь, – ответил Томас с глубоким сочувствием. – Где-то подосрал ты ему, не желает видеть твою поганую рожу.
Олег
