и расплетались в разнообразных позах и сочетаниях рычащие, стонущие, охающие и визжащие люди. Но это были отнюдь не боги античных скульптур, а простые крестьяне – дебелые матроны с колышущимися чреслами, иссушенные старухи, замученные тяжелой сельской работой плоскогрудые тощие девицы и отвратительные в своей наготе, поросшие неровной шерстью кривоногие мужики.
Зрелище было настолько отвратным, что Карл, не в силах более терпеть сей сатанинский шабаш, сплюнув, отвел глаза. Тут же у него в поле зрения оказалась незамеченная раньше девица лет двадцати, единственная изо всех «братьев и сестер», включая извивающуюся на мраморном надгробии неофитку-юницу, кто вызывал хоть какие-то приятные чувства. Девушка была невысокой, пухлогубой и черноволосой. С плотной, но стройной и ладно сложенной фигурой и вызывающе высокой, довольно-таки большой для ее роста и телосложения грудью.
Черноволосая красавица вроде бы и участвовала в общей «исповеди», однако, как быстро заметил Карл, ужом передвигаясь через месиво потных тел, хоть и давала себя целовать и гладить, ни разу не воссоединилась ни с одним из козлирующих мужчин.
В разгар непотребного действа Совершенный, вероятно утомившись ролью стороннего наблюдателя, резко оборвал очередную «молитву» (которую, впрочем, давно уже никто из присутствующих не слушал) и, стянув с себя балахон, устремился за черноволосой девицей. Предводитель катарской секты оказался отнюдь не маслобойщиком Гареном, как предполагал Карл. Это был плюгавый мужичонка с огромной проплешиной и вывернутыми губами, за которыми виднелись редкие пеньки сгнивших зубов. Черноволосая, увидев Совершенного, остановилась, наблюдая за его на глазах растущим вожделением, а когда он приблизился к ней на два или три шага, легкой ланью сорвалась с места и помчалась прочь из ложбины, в сторону кустов, в которых таился Карл.
Совершенный ринулся было в погоню, но был коротконог и одышлив, а потому сразу отстал. Рядом с ним из травы поднялась на колени пышнотелая баба, охнула, оценив по достоинству то, что находилось у нее на уровне глаз, и в мгновение ока утопила своего духовного пастыря в колышущихся тестом, сбежавшим из квашни, телесах.
Совершенный и толстуха упали в траву, а черноволосая красавица, хохоча, продолжала бежать, пока не достигла дерева, которое служило ему укрытием. Вдруг зацепившись за что-то и охнув, она картинно растянулась на корнях, выступающих из земли.
Карл, объятый ужасом вперемешку и за то, что сейчас его могут раскрыть, и за целость упавшей девушки, тут же вскочил с належанного места и подскочил к недвижному телу. Но страхи его, точнее вторая их половина, оказались напрасны. Черноволосая удачно приземлилась на толстый ковер из мха и отделалась легким испугом. Карл взял ее за руку, пытаясь перевернуть на спину, но девушка сделала это сама. Вывернулась из его рук, приподнялась на локтях и теперь с интересом рассматривала своего то ли виновника падения, то ли спасителя.
– Ты кто? – скорее для того чтобы
