другой, одна и та же круговерть с утра и до поздней ночи. Раненых нужно помыть, переодеть, провести санобработку, чтобы избавить от вшей, накормить. Каждый день одно и то же, но каждый день приносил ей чувство необыкновенного удовлетворения, которое никогда не посещало ее в годы юности. «Здесь я действительно на своем месте, – думала она, – я спасаю людям жизнь, я им нужна». А что может быть лучше? Еще никогда собственная жизнь не казалась Пенни такой наполненной и интересной. Она крутилась целыми днями как белка в колесе, валилась с ног от усталости и все время была довольна и собой, и своей жизнью, которая вдруг обрела и смысл, и значение.
Йоланда тоже работала в одном из полевых госпиталей. Делала точно такую же работу, но в другом месте. Как приятно было сознавать, что у тебя есть подруга, которая в полной мере может понять и оценить все твои переживания и трудности. Вообще, в их небольшом, но сплоченном коллективе царил дух товарищества: врачи, медсестры, санитары, обслуживающий персонал – все делали одно общее дело. Времени на выяснение, кто лучше, кто хуже, не было. Спали урывками, питались из общего котла, ночами пытались согреться с помощью бутылок с горячей водой, которые укладывали с собой в кровать. Тщетные попытки! Впрочем, холода сделали свое благое дело, перекрыв кислород всякого рода досаждавшим насекомым, таким как тараканы и вши.
Стоило развернуть госпиталь на новом месте, и тут же с окрестных сел начинали подтягиваться местные жители. Несли теплые вещи для солдат: куртки, носки, шарфы, толстые одеяла. Приносили и продукты, то немногое, что у них было. В этой войне люди готовы были пожертвовать последним. Иногда на какое-то время метели и снежные заносы брали их в свой плен, и они оказывались отрезанными от остального мира, но рутинная работа не останавливалась ни на минуту. Перевязки, осмотр, кормление, гигиенические процедуры. Наступил февраль 1941 года.
На фронт все чаще стало прибывать подкрепление, свежие силы, резервные формирования с островов. Мало-помалу численный перевес перешел к греческой армии. Наконец-то удалось оттеснить итальянцев к исходным позициям на границе с Албанией. И снова победа досталась грекам слишком большой ценой. Да, итальянцы были разгромлены в Янине, но их поражение обернулось огромным количеством военнопленных, многие из которых нуждались в срочной медицинской помощи. Их доставляли к ним в госпиталь такими же оборванными, голодными, обмороженными, с тем же выражением отчаяния в глазах, которое раньше Пенни читала в глазах греческих солдат. Они рады были просто куску хлеба, просто месту под навесом. Отчаянно не хватало свежей крови, медикаментов, многие итальянцы умирали от истощения и авитаминоза еще до того, как их успевали переправить в лагеря для военнопленных на юге страны.
В госпитале Красного Креста врагов не было. Вчерашние противники на поле боя, все эти израненные люди с исковерканными телами и душами отчаянно хватались за любую надежду, пытаясь выжить вопреки всему, и были благодарны за малейшее
