ещё раз мысленно поразилась, насколько его внешность не вязалась с профессорским статусом. Карена, скорее, можно было принять за видавшего виды "морского волка", чем за серьёзного учёного, с его мощными жилистыми руками, глубокими бороздами морщин на обветренном лице, и жёсткими косматыми волосами, цвета «перец с солью». "Может, Саша пошутил и "профессор" – это такое прозвище?" – подумала Дарина, всё ещё не привыкнув к своеобразному Сашиному юмору, когда не поймёшь, говорит он серьёзно или шутит.
12.
Дарина, держась за поручни, прошла в конец кормы и остановилась, глядя на стремительно удаляющийся берег. Залюбовавшись бескрайними морскими просторами, она не сразу заметила подошедшего к ней Александра. Он протянул девушке спелое яблоко и лаконично уточнил:
– Мытое.
С благодарностью приняв фрукт, Дарина бросила подозрительный взгляд на прекрасное лицо дарителя: "просто змей-искуситель какой-то!", – подумала она, проведя аналогию с библейским сюжетом.
– Тебе лучше перейти в тень, – заботливо заметил Саша. – На скорости можно очень быстро обгореть, из-за ветра ты даже не почувствуешь этого. Зато потом будет очень больно!
Девушка огляделась в поисках подходящей тени.
– Можно спуститься в кубрик, но, боюсь, там будет душно. А можно переместиться под козырёк, – подсказал Саша.
Дарина заметила удлинённый выступ над задней частью рубки, дававший необходимую тень. Под ним протянулась небольшая скамейка. Сделав выбор в пользу открытого пространства, девушка послушалась совета, прошла под навес и опустилась на скамью. Дарина совершенно не привыкла к проявлению какой-либо заботы о себе. Бывший муж никогда не интересовался её желаниями. Он ни разу не побеспокоился: устала ли она, холодно ли ей или жарко, хорошо ли она одета, удобная ли у неё обувь, хочет ли она есть или пить. Если она где-то задерживалась, он никогда не выражал тревогу за неё, а напротив, злился и обвинял в неуважении к нему и его личному времени. Руслан, вообще, с самого начала выстраивал их отношения на обидах, всячески культивируя в супруге чувство вины за всё, что бы она ни делала. Казалось, его ничего в ней не устраивало, она вечно была ему что-то должна. Если она молчала, Руслан раздражался и обвинял Дарину в том, что та не желает с ним разговаривать; когда она говорила, он требовал «не выносить ему мозг»! За всё время их совместной жизни он едва ли сказал жене более десятка добрых слов. Что бы она ни делала, он всегда был недоволен ею и всегда находил, к чему придраться. Однако, всё, что относилось к обеспечению женой потребностей его собственной персоны, воспринималось им как должное и само собой разумеющееся. Руслан являлся классическим образцом нарцисса. В отношениях он был гениальным манипулятором и паразитировал на эмоциях партнёра, энергетически заряжаясь от него, словно от батарейки! До поры до времени, Дарине не приходило в голову роптать. Она не имела поведенческого примера между мужем и женой, на который можно было опереться в собственной семье, и руководствовалась
