ее эталоном стиля. Вот и сейчас она стала завязывать платок, искусно надев его на голову.
–Ты куда? – Адриан хотел продолжить разговор.
–К дочери. Я боюсь ее оставлять там, ее нужно забрать.
–Мама я с тобой, – Божэна подбежала к маме.
–А что с Ирэной? Я даже не успел спросить, – Тибо подошел к Божэне.
–Она в больнице. Пыталась покончить с собой, сейчас она спит. Ее нужно забрать. – Лейла говорила, как робот. Но, потом, произнеся эти слова, осеклась… ее дочь изнасиловали, и она не хотела жить. Лейла остановилась и посмотрела на мужа. В уголках глаз стояли слезы. Она держалась. А он смотрел на нее: они понимали, что у них из-под ног просто уходит земля.
–Нет, я поеду сам и привезу Ирену сюда. Вам нельзя сейчас показываться, – Тибо вставил свое слово.
Все посмотрели на него. – Он понимал, что сейчас им надо думать о том, что же делать дальше. А Ирену он привезет.
–Тибо, спасибо – Андреас похлопал парня по плечу.
Тибо вышел на улицу. Уже темнело. Если на дорогах никого нет, то Ирену можно спокойно забрать из больницы. Он помолился всем известным Богам и двинулся дальше.
Дома повисла гробовая тишина.
–Андреас, если ты не примешь предложение моего отца, я заберу дочерей и поеду с ними к отцу сама. Там есть опора и поддержка. – Лейла говорила тихо.
Андреас смотрел на нее, как загнанный зверь: «Страна. Где вечные снега, и короткое лето, где мы будем чужими… где я буду целыми днями сидеть на каком-нибудь диване, в какой-нибудь квартирке, продуваемую со всех сторон ветром, и смотреть какой-нибудь государственный канал, а потом буду пробиваться через русских чиновников и подохну по пути туда …»
–Ну и мнение у тебя о России. Она давно уже не страна медведей и водки. Это достаточно прогрессивная страна. Да, дорогой, извини, но когда речь идет о жизни и благополучии моих дочерей, то я готова поставить смысл твоей жизни на второй план. Я все понимаю, что земля – это твоя жизнь, твой смысл, но жизнь дочерей дороже. Пока мы переберемся в Россию, а оттуда думаю махнем в Европу, на юг. И будем выращивать апельсины, где-нибудь на греческом побережье. Европа будет для нас спасением.
Андреас присел на диван. Он долго молчал. Боже, как же Божэне было жаль его: всегда такой позитивный, всегда радостный, любящий свое дело, горящий им. Отец и земля – они были не разлучны. Каждое утро, как ритуал, Адриан выходил на улицу, подходил к своим плантациям, поднимал горсть земли и как будто разговаривал с ней. Его глаза горели, когда речь шла о земле, о плантациях, об урожае, обо всем что связано с землей. Отобрать у него землю, значило отобрать жизнь. Божэну просто душили слезы.
–Адриан, давай мы сначала просто окажемся в безопасности, а потом уже ты обязательно, выберешь нам новое место, где сможешь начать все сначала. Мы вернемся, мы обязательно вернемся на землю. – Лейла подошла к мужу и обняла его.
Тибо вырулил на дорогу, ведущую от дома Божэны. Его голова просто пухла от мыслей. Привычный мир менялся,
