сколько труда приходится вам вкладывать.
– Очень много. Но если любишь…
– Вы любите?
– Да. А вон там моя крепость, – показал Харпер. – Прививочное помещение. Я в основном занимаюсь прививками и размножением растений. Но меня привлекают и к другим делам. В это время года, например, на мне рождественские ели. Выскочил передохнуть минут десять перед тем, как притащить очередной десяток, и встретил вас.
Начал накрапывать дождь.
– Школка, – кивнул Харпер на одно из зданий. – Теперь, когда у нас есть Стелла, мама большую часть времени работает там.
– Спасибо. Отсюда я доберусь, а вы наслаждайтесь остатком своего перерыва.
– Лучше сначала разделаюсь с заданием, – Харпер дернул вниз козырек бейсболки. – Принесу деревья, пока дождь не распугал покупателей. До встречи.
Он пустился бежать и как раз поворачивал к участку с елями, когда из торгового центра выскочила Хейли:
– Стой! Харпер, подожди минутку!
Он остановился и приподнял козырек, чтобы лучше видеть ее. Она была в джинсах, короткой красной курточке и одной из фирменных бейсболок питомника, которые Стелла заказала для персонала.
– Господи, Хейли! Иди внутрь! В любой момент хлынет, как из ведра.
Хейли подбежала к нему:
– Это был доктор Карнейги?
– Да, искал маму.
– Ты проводил его к школке?! – повысила голос Хейли. – Ты совсем глупый?
– А что такого? Он искал маму, она в школке. Я оставил ее там пять минут назад.
– И ты привел его и разрешил войти? – Хейли возмущенно замахала руками. – Не предупредив Роз?
– О чем?
– Что он здесь, боже милостивый! И теперь он войдет, а Роз вся грязная, потная, ненакрашенная и в старой одежде. Неужели ты не мог задержать его на пять чертовых минут и как-то предупредить ее?
– Зачем? Она выглядит как всегда. И вообще, какая разница?
– Если ты не понимаешь, точно глупый! Но уже поздно. Когда-нибудь, Харпер Эшби, тебе все-таки придется напрячь тот единственный мозг, которым вы, мужчины, пользуетесь по очереди.
– Ну и ничего себе… – проворчал он, когда, ударив его по руке, Хейли убежала в здание.
Спасаясь от дождя, Митчелл влетел в школку. Отдел комнатных растений, показавшийся ему столь экзотичным, безнадежно померк перед тем, что творилось здесь. Все пространство пестрело растениями в разных стадиях созревания. Влажная жара была почти тропической, а из-за дождя, барабанящего по стеклянной крыше, казалось, что находишься в сказочной пещере.
Воздух был пропитан запахами свежей зелени и сырой земли и звенел завораживающими музыкальными трелями. Не классика. И не «новый век». Что-то странное и трогательное.
На бесконечных рядах столов лежали, стояли, сбивались в кучи инструменты, ведра, мешки и мелкие черные контейнеры с хрупкими ростками.
В дальнем конце у стены сидела
