понять, насколько я ему за это благодарна.
– Ну что вы, что вы, – усмехается он. – Я не сделал ничего особенного.
Тут подходит Рейта и, взяв декана под локоть, вежливо, но решительно уводит его прочь.
– Вы, кажется, не знакомы с моим учителем? Он преподаёт на факультете изучения поверхности. Я просто обязана вас ему представить! Знаете, на самом деле у профессий натуралиста и инженера так много общего…
Джей следит взглядом за своей девушкой, пока та не скрывается в толпе.
– Ну, что сказал декан?
– Надеется, я уговорю тебя передумать.
– Мама, пожалуйста, не начинай, – напрягается Джей.
– Не буду, – обещаю я. В который раз между нами происходит этот диалог – в сотый, в тысячный?
– И вообще, обсуждать тут нечего. Я сделал выбор. Пути назад нет.
Джей замолкает, потом снова произносит ту же фразу, глядя куда-то в пространство:
– Пути назад нет…
– Поздравляю, – говорю я. Получается как-то холодно, официально. И неискренне.
Джей прерывает раздумья и грустно смотрит на меня. По глазам видно – на самом деле Джей хочет, чтобы я его остановила, но гордость мешает признаться в этом. Ему бы хотелось, чтобы умная мама всё сделала – как в детстве. Но теперь я помочь не в силах. Как же это больно!
Джей протягивает руки, и мы обнимаемся. Чувствовать на ощупь военную форму непривычно – ткань слишком жёсткая, слишком тщательно накрахмаленная. Но под ней – тепло родного человека. На самом деле отпустить своего ребёнка невозможно. Он до сих пор мой, и теперь мне кажется, будто я его предаю.
– Обязательно пиши, – шепчу я.
– Конечно, – отвечает Джей. – Буду использовать шифр. Тогда мне никакая цензура не страшна.
Я удивлённо смеюсь. В последний раз мы пользовались шифром, когда Джей был ещё ребёнком. Это была наша тайная игра. Секрет между мамой и сыном, о котором не знал папа. Эхо из детства, которое с каждым днём становилось всё более далёким.
– Ты ведь помнишь шифр? – спрашивает Джей.
– Помню, – отвечаю я и прижимаю его к себе крепко-крепко. – Ни за что не забуду.
Позже я выскальзываю из зала на огороженный нависшей глыбой балкон, с которого виден океан. Город ярко сияет, освещаемый Домами Света, но за пределами их воздействия волны накатывают на берег в глубокой темноте. Впрочем, вдалеке подрагивают крошечные, бесплотные огоньки. Это корабли, плывущие к Мал Эйсте, Джарью или Векту. Море беспокойное, волнуемое глубоководными течениями и изменчивым ветром. Дыхание земли закачивается в каменные лёгкие с помощью гигантской системы, обеспечивающей конвекцию и давление. Хотя, как именно она работает, представляю себе очень смутно. Высоко наверху потолок гигантской пещеры озаряют созвездия фосфоресцирующих лишайников и водорослей.
Поблизости парочка эхру посылает друг дружке какие-то сигналы, меняя
