слушай Фишку, он обманет! – в отчаянии взвыл Катран, которого Белорус, задумавшись, опустил немного ниже, так что Натаниэль, резво подпрыгнув, едва не ухватил «живца» за волосы. – Эй, в чем дело?! Я же тебе такой жирный куш даю! А отпустишь – не узнаешь, где дед под замком сидит!
– Здесь он, в подвале сидит, – заговорил Туран. – Вы же здесь жили, здесь и добычу, конечно, держите. Я и без твоих слов сходил бы проверить.
– Точно, Тур, – поддержал Белорус, – я в подвале пошарю – небось не только драгоценного деда найду, но и много всякого разного добра, а?.. Натаниэль, ты подумал над моим предложением?
– Дам гривну!
– Десять! Не жмотись, смотри, какой товар у меня! – Тим тряхнул веревку. – Разве он не стоит десятки?
– Две!
– Ладно, некроз с тобой! Девять!
– Три!
– Туран, поднимай Коську.
– Семь! Семь гривен!
– Повезло тебе, Катран. Другой бы тебя пристрелил, а я отпускаю.
Спускаясь в подвал, Белорус заговорил совсем другим голосом. Веселость его улетучилась, и тон был скорее расстроенный.
– Давно хочу тебе сказать, Тур: мелкое здесь все. Ну что мы с тобой совершили, будем говорить, героического со времен Херсонградского побоища? Да ничего, затопчи нас кабан!
– Я отомстил за семью.
– Ну да, конечно, это верно. Ну а потом? Вот возьмем, к примеру, этого убогого Катрана… Мелочь! Поди-ка сравни его с Макотой, да он же словно ползун перед панцирником! Тьфу, а не бандит! Нет, и не спорь со мной! Измельчала Пустошь, иссякла! Нет героев, не осталось ни одного великого злодея… Тогда, после драки с Макотой, я как рассуждал? Мы с Тураном будем колесить по Пустоши, вызнавать всякие ее секреты и разгадывать загадки, это окажется очень весело! И очень доходно! А потом я приду к Макс и скажу: «Угости меня обедом, красавица, а я тебе расскажу такое, что у тебя уши трубочкой свернутся…»
– Дался тебе этот обед, третий сезон о нем мечтаешь. Пришли. Ага, заперто… Погляди в кошельке Коськи, ключа там нет?
– Вот он, ключик.
Белорус отпер замок, они отворили дверь. За ней начинался длинный коридор, изнутри пахнуло плесенью. Тусклого света, льющегося с лестницы, хватало, чтобы разглядеть проход на пять-шесть шагов, дальше было темно.
– Эй, душа живая, отзовись! – позвал Белорус. – Дед, выходи!
Тишина.
– Неужто соврал Коська? Ай-яй-яй, пред смертью врать – как нехорошо… дед, ты здесь? Мы – отважные герои, спасти тебя пришли!
– А тут я, – сочным басом ответили из темноты.
Перед Белорусом во мраке возник приземистый силуэт. Передвигался старик совершенно бесшумно.
– Выйдем на свет, – сказал Туран.
– Погоди, а пошарить здесь, барахло бандитское поискать?
– Нет здесь ничего, иначе пленника не заперли бы, – бросил Туран через плечо. Он уже шагал по лестнице. Белорус вздохнул и пошел следом, бормоча:
– Вот
