через пролом, а мертвец повалился на меня. Я отпрянул в сторону. На поверхности опять появилась голова Владаса.
– Лезь наружу! – выдохнул я. – Быстро!
Оглянулся. К нам плыли несколько человек, и среди них – давешний шахтер, «отец» выводка клонов.
Когда я повернулся обратно, нейротехник уже выбрался из клетки, а пролом наполовину скрылся в воде и продолжал погружаться. Точнее, погружался весь паром. И быстро.
Глубоко вдохнув, я нырнул. Главное, чтобы кто-нибудь из ссыльных сейчас не догнал, не схватил за ногу, отчаявшись спастись. А еще была опасность, что я напорюсь лицом на искореженный прут или, не рассчитав, промахнусь мимо отверстия в решетке…
Впереди показались размытые очертания пролома, по краям которого едва виднелись кривые прутья. Я вытянул руки, свел ноги вместе и, как дельфин, изгибаясь всем телом, проплыл через отверстие. Вынырнул и постарался убраться от парома как можно дальше, чтобы не утащило под воду возникающей при затоплении корабля воронкой.
Бешено колотилось сердце, я делал при каждом третьем гребке короткий вдох, работал изо всех сил. На очередном взмахе рука ударилась о выпуклую резиновую поверхность и отскочила. Остановиться я не успел, только голову поднял – и въехал лицом в оранжевый борт надувного плота.
– Куда несешься, мясо?! – прозвучало сверху.
– А крепок бродяга. Жора, Пакля, вытаскивайте его, и за остальными.
Я поднял руки, меня ухватили за локти и вытянули из воды.
Плот оказался шестиместным. Напротив, на непромокаемом мешке НАЗа[1] сидел лысый толстяк, то есть капитан парома. На вид ему было за пятьдесят, круглое красное лицо, гладкий загорелый череп, кустистые седые брови. На плече красовался синий якорь, обвитый канатом, и под ним боевой дельфин с шипами в верхней части башки. Породу эту вывели военные генетики для уничтожения команд пловцов-диверсантов, я слышал, шипы у таких дельфинов не только очень острые и крепкие, но еще и ядовитые.
По сторонам от капитана расположились крановщик с пулеметом и юный матрос.
Крановщик выглядел старше капитана: темные с проседью на висках волосы, лицо морщинистое, худое, со впалыми щеками, покрытое трехдневной щетиной. Но пулемет он держал крепко, уверенно, сразу видно: в переделках бывал, умеет с оружием обращаться.
Я перевел взгляд на матроса. Его соломенные волосы местами слиплись, местами торчали, как… «Как пакля», – подумал я и сообразил, за что тот получил свое прозвище.
Мальчишка протянул мне короткое весло, напоминавшее саперную лопатку. Капитан сказал:
– Бери и греби.
– Дай отдышаться. – Я привалился спиной к борту.
– Жора! – бросил капитан.
Крановщик навел на меня ствол.
– Греби, мясо. – Он осклабился, показав редкие желтые зубы. – Пасть захлопни и работай! Убей тебя клон.
Я взял весло, перекинув ногу через борт, сел верхом. Парома уже
НАЗ – носимый аварийный запас.
