хорошо знакомые выражения и грязные словечки от чернокожего – в кузове грузовика стонал рыжий. Я сказал: «Заткните им как-то рты», после чего быстро избавил от одежды двух других рейдеров, один комплект отдал Владасу, другой надел сам. К тому времени Джим всех связал, запечатал рты кляпами, забрался в кузов и стал оказывать капитану первую помощь. Он откопал где-то в кабине древнюю, как сама Пангея, медицинскую сумку, выгрузил из нее какие-то бутылочки и склянки и смазывал Деду ссадины на лице.
Напротив них на лавке сидел так и не переодевшийся Владас, и я спросил:
– А ты чего ждешь?
Он встряхнулся и стал натягивать штаны, а я повернулся к Жоре, который перебирал разложенные на полу в задней части кузова трофеи.
– Что у нас осталось?
– Три полуавтоматических «ремингтона» двенадцатого калибра, куча патронов к ним, – он указал на дробовики и ремни, снятые с рейдеров. Три восьмизарядных «кольта», станок для безоткатки.
Жора кивнул на треногу возле кабины, на крышу которой забрался китаец, Вонг стал осматривать окрестности в бинокль, изъятый у рейдеров. Скоро окончательно стемнеет, надо выезжать.
– Пушку нашел? Они ж из безоткатки гарпуном стреляли…
– Да, – Жора похлопал по ящику под лавкой справа. – Орудие здесь лежит, а выстрелы к нему в укладке под лавкой напротив.
– Значит, рейдеров оставим здесь, сами поедем в город. Сколько отсюда до него?
– Километров пятьдесят будет, – Жора скривился, потрогав припухшую скулу, где наливался синяк.
– Что-то уж слишком далеко.
– Нормально. Вдоль берега пилить придется, напрямик не проехать, камни. Вот и получается крюк.
– Со мной в кабине поедешь, будешь показывать дорогу.
Мы закрыли заднюю стенку кузова, и вскоре грузовик покатил вдоль обрыва, оставив позади связанных рейдеров.
Ночь быстро опустилась на побережье, на небе высыпали звезды, выстроившись в незнакомые созвездия. Океан чернел слева от обрыва, вдоль которого ехал грузовик, лучи фар иногда выхватывали из темноты огрызки скал, торчащих из воды. Волны разбивались о них, разлетаясь, серебрились брызги и клочья пены.
– Два часа уже едем, – я взглянул на массивный будильник, припаянный к приборной доске. – Далеко еще?
– Уже скоро, – отозвался Жора, клевавший носом на сиденье справа.
Напряжение и усталость брали свое, спать хотелось все сильнее. Если бы у меня сохранились импланты, было бы легче – с ними можно продержаться без сна трое суток.
– Зря ты им нож оставил, – проворчал Жора.
– Ты опять за свое?
Крановщик потер ладонями лицо, похлопал по щекам и поморщился, вспомнив про ушибы.
– Да, за свое! Надо было по ним из безоткатки шмальнуть, и все. Кати с Фамбой из кожи вон вылезут, чтобы нас найти и убить.
Фамбой, как выяснилось после отъезда, звали негра.
