коврик.
Под ковриком лежал ключ, с помощью которого отчим Глории и открыл дверь своего дома. Не оглядываясь, он пробубнил:
– Проходите, располагайтесь, гости, блин, дорогие.
– Спасибо, Виктор, – делая шаг через порог, сказал Глория, – но мы не на долго.
– Хе-хе, конечно не на долго. Кому я нужен? Даже своей дочери не нужен.
– Я тебе не дочь, – вспыхнула девушка.
– Ну да, когда я тебе задницу, соплюшке, подтирал, ты была мне дочерью, а теперь нет.
– Может, я и была тебе дочерью, пока ты первый раз не ударил мою мать. Впрочем, я не хочу сейчас выяснять отношения. Мы пришли по делу.
Из темного коридора они прошли за хозяином квартиры на закопченную грязную кухню, с паутиной по углам потолка.
– Ну да, конечно, по делу, – продолжал бубнить Виктор, выкладывая на изрезанную и истертую клеенку кухонного стола кусок колбасы, хлеб и рыбные консервы. Сейчас все стали деловые. А так, чтобы прийти и выслушать человека – это нет. А хотите я вам свои стихи почитаю. Не пугайтесь, они короткие, в одну строку, вот например, сегодня ночью пришло. Отчим Глории встал посреди кухни в позу молодого Вознесенского и закатив глаза начал завывать нараспев:
– «Я жизнь спустил, как воду в унитазе!..» – мельком взглянув на собеседников и не увидев одобрительной реакции, продолжил. – Не нравится? Хорошо, тогда другие: «Я слил и тем я интересен!..» Что тоже не хватает энергетики? Тогда вот: «Забил на все и отдыхаю!..» А? Мощь! Или: «Послал всех на и наслаждаюсь!..»
– Прекрати, Виктор, – грубо оборвала его Глория, – мне надо серьезно с тобою поговорить.
– Поговорить? О серьезном? А что же тебе мешает? Если сильно хочется, не надо себя сдерживать, ты начинай, а я подойду попозже. Живот после стихов что-то пучит.
Он сорвался с места и исчез в ванной комнате, совмещенной с туалетом. После небольшой паузы, послышался шум спускаемой воды, и мужичок предстал перед молодыми людьми в галстуке безумной расцветки с попугаями и пальмами. Бутылки водки в кармане уже не было, его руки перестали ходить ходуном, а в глазах появился нагловатый прищур. При этом на ходу он зачесывал набок остатки волос ершиком от унитаза.
– С утра? Теплую водку? Из мыльницы? Обожаю. – благостно зажмурился он, отбросив ершик под раковину. – Итак, о чем ты хотела со мною поговорить?
– Виктор, я хочу забрать свои деньги, – решительно начала Глория, – те, что ты взял у меня на выгодную сделку. Сделка, как я вижу не состоялась…
– Деньги? Деньги… Ага! – Виктор сделал невинное лицо. – А у меня нету.
– Как нет? Ты же обещал еще в прошлом месяце.
– Ну мало ли что я обещал. Нет у меня денег, и все! Хреновым я оказался предпринимателем. И знаете почему? Потому что я – русский. Пью много. А в России пьют двумя способами: до тех пор, пока не кончатся деньги или до состояния полной невменяемости. Впрочем,
