я мог?
– Ну… признаюсь честно, я думала, что ты из тех, кто на такое способен. Теперь мне очень стыдно за эти мысли.
– Да что уж там. Я сам виноват. Такое впечатление я создаю намеренно.
– Зачем?
– Потому что так легче жить, мне кажется. Когда люди считают тебя гавнюком, никто не ждет от тебя чего-то особенного, никто не требует быть героем.
– Никто не возлагает на твои плечи ответственности, – продолжила за него Сибил.
– Именно так.
– Я тебя понимаю.
На некоторое время они замолчали. Сибил смотрела куда-то в пол, поглаживая рукой свою раненую ногу. Подол платья слегка приподнялся, обнажая тугую перевязь на ее правом бедре. Кит же боролся с желанием не пялиться на ее ноги, и усердно искал взглядом хоть что-то, за что мог бы уцепиться и усердно изучать. Но ничего, хотя бы вполовину столь же привлекательного, как ноги Сибил Мортон, он отыскать не мог.
– Хочу проветриться, если ты не против, – наконец подала голос Сибил.
– Конечно, – с охотой поддержал ее Кит. – Давай я помогу тебе подняться. Вот так… осторожно. Не спеши.
– Черт, ненавижу быть слабой, – проговорила Сибил, зажмурившись от очередного приступа боли. В уголках ее глаз выступили слезы.
– Эй, ты не слабая. Поверь, я бы с такой раной не решился и с постели встать.
– Спасибо за поддержку, но это совсем не обязательно. Я не питаю иллюзий насчет нынешнего своего положения.
– Тебя впервые ранили, ведь так?
– С чего ты взял?
– Да так, подумалось просто. Так я прав?
– Может, и прав.
– Я получал пулю множество раз. Однажды меня подстрелили в живот. Вот что действительно больно, и унизительно. Когда ты лежишь на постели, стонешь и, не при даме будет сказано, гадишь под себя, обильно заливая простыню кровью и…
– Поняла, поняла, – остановила его Сибил. – Не стоит увлекаться подробностями.
– Я просто хотел сказать, что все с тобой случившееся, лишь временно. Ты справишься с трудностями, справишься с болью. Она сильная, и сейчас она заставляет тебя чувствовать себя слабой. Но с каждым днем ты будешь крепнуть, а боль слабеть, и эту битву она неизбежно проиграет. Ты восстановишься, даже оглянуться не успеешь, а все мгновения беспомощности останутся в прошлом, напоминая о себе лишь шрамом на твоей коже, символом скорее твоей победы, нежели слабости.
– А ты умеешь красиво говорить, Кит, когда захочешь.
– Что есть, то есть.
– Ах, какая скромность. Поразительно, – Сибил вымученно, но добродушно улыбнулась. – Ладно, давай, веди меня в свою Гремландию.
Глава 7
– Это Бартоломео и Линдси, – представил Кит двух гремлинов, вышедших вперед остальных.
