Сейчас я прикажу нашим мужчинам затопить баню, и вы сможете всласть попариться, пока женщины стирают вашу одежду.
Воины переглянулись. Помыться после тяжелой дороги всем хотелось неимоверно, но полагаться на честность барона не стоило. Он и без влияния графа Контрарио был недостоин доверия. Оттавио никогда не скрывал, что единственно ценимые им на этом свете вещи – золото и власть.
Решил за всех Феррун:
– Я смотрю, всем очень хочется понежиться в этой странной мыльне, которую местные называют нелепым словом «баня». Идите все, кто хочет, а я там жариться не собираюсь. Мне и так хорошо.
Сильвер с товарищами согласились, но с условием, что Феррун их покараулит снаружи. Тот был против, у него были другие намерения на этот день, о чем он им и заявил. Тогда Амирель с готовностью предложила, желая услужить:
– Я и сама могу посидеть перед баней, ничего в этом зазорного не вижу.
Мужчины выпучились на нее, как на невиданную зверушку.
– Здесь бани топят так жарко, что приходится выбегать из нее, чтоб хоть немного охладиться. А еще лучше нырнуть в снег. Голышом, естественно, – насмешливо просветил ее Эдмунд. – Тебе нравится смотреть на голых мужиков?
Амирель покраснела до кончиков ушей. Об этом она не подумала. В их деревне бань не было и мылись они в огромной деревянной лохани в комнате, где горел жарко натопленный камин.
– Ладно, я покараулю! – Феррун зверем посмотрел на жену, вынудившую его к этому столь низкому для него занятию. – А вот куда девать тебя? Что ты будешь делать?
– Посижу где-нибудь, отдохну, – сказала она самым мирным тоном, боясь задеть вспыльчивого муженька. – Не беспокойся обо мне.
– Ну ладно, – небрежно согласился тот. – Если что, зови.
– Зачем звать? – она посмотрела на толпившихся неподалеку мужчин и женщин в странной одежде, с любопытством оглядывающих их, но не подходивших близко. – Не думаю, чтоб ими было трудно управлять.
– Я и забыл, что ты можешь справиться с целой толпой народа. Попробуй! Вели-ка им, чтоб они шли отсюда заниматься своими делами, – Феррун повелительно прищелкнул длинными пальцами, – а то они мне жутко надоели! Так и хочется разогнать их пинками!
Амирель повернулась к любопытствующим и, сосредоточившись, произнесла по-северстански:
– У вас много дел, идите к себе!
Толпа мгновенно истаяла, будто ее тут и не бывало.
Сильвер недоверчиво оглянулся.
– И что это было? – он не представлял, что можно сделать, чтоб эти дикари так просто подчинились даже не команде, а просьбе, да еще высказанной на незнакомом им языке.
– Я же говорил, что она колдунья, – с непонятным злорадством заявил Феррун. – Что, никто не поверил?
Все застыли в изумлении. Не желая раздоров в отряде, Сильвер повернулся к опасливо глядящим на Амирель воинам и спросил, переключая их мысли на насущные дела:
– Все
