кляштара
Четвёртый век хранит секрет
Таинственной, жестокой драмы:
Семь букв на древнем кирпиче,
Распавшийся безмолвный остов
С косой, истлевшей на плече,
В оковах, в рубище посконном.
Кто скажет – кем была она?
Кого ждала, кого любила?
За что была осуждена?
Что унесла с собой в могилу?
Об этом не узнает мир –
Костёл святого Иоанна
И францисканский монастырь
Молчат. Лишь отзвуки органа,
Умолкнувшего на века,
Мерцание свечи потухшей
Да скрежет ржавого клинка
Поведать могут о минувшем:
О том, как в темноте ночной
Закрылась тихо крышка гроба,
Как в паре с огненной Луной
Над изумленною Европой
По небу хвост кометы плыл,
Пророча беды и несчастья,
Как рассыпались в прах и пыль
Гербы владетельных династий
В год переломный, роковой –
Семь тысяч сто двадцать седьмой.
СЦЕНА I.
СПАЛЬНЯ ВО ДВОРЦЕ КНЯЗЕЙ ОСТРОЖСКИХ В ВИЛЬНО.
18 января 1618 года
Стены обиты голубым бархатом с рисунком в виде цветов лилии. На столе установлены два бронзовых позолоченных подсвечника, в которых горят свечи.
Возле стола стоит Агнесса, одетая в голубое платье с высоким веерообразным воротником и рукавами-воланами.
По стенам колеблются тени: над силуэтом Московского Кремля клубится дым, скачут всадники, сражаются воины. Вверху темнеют цифры, составляющие число Золотого сечения – 1618.
Агнесса
Седьмая ночь без сна проходит:
Лишь стихнет полуночный бой –
Пред мною хороводы водит
Загадочных видений рой:
Бьёт барабан, бушует вьюга,
Клубится чёрный едкий дым,
Гусар крылатые хоругви
Смыкают стройные ряды.
И пламя яростных пожарищ
Полуденный затмило свет…
Кто знает – что всё это значит?
Никто не может дать ответ…
Девушка садится за стол, открывает чернильный прибор, берёт чистый лист бумаги и пишет:
«Во имя Троицы Святой!
Во имя веры Православной!
Ты, незнакомец долгожданный,
Сей рукописный труд открой.
Читатель, удели мне время!
Вкуси раздумий долгих плод!
Имеющий глаза – узреет,
А ум имеющий – поймёт».
Агнесса откладывает первый лист в сторону, берет ещё один лист бумаги и пишет:
«Эпистола I. О будущем.
Мой собеседник
