При виде всей этой картины у него появились слезы и комок в горле. Все это происходило под внимательным наблюдением помощников хозяина. С любопытством наблюдая за детьми, они переговаривались, делая какие-то свои выводы. Хан-Бахад стал искать себе место и отворачивался, чтобы спрятать слезы из-за того, что ему было обидно от своего одиночества. К нему тоже подходили и заговаривали на каких-то языках, но не находя понимания, искали других собеседников.
Хан-Бахад отошел от ребят на заметное расстояние. Еще до этого он заметил небольшую группу детей, молча сидевших в стороне. Они не только с другими, даже между собой не разговаривали. Хан-Бахад нашел себе место, сел и стал разглядывать то двор, то людей, занимающихся своими делами, думая о своем, и вдруг неожиданно, как удар, сзади прозвучала родная речь: «О чем ты говоришь, прекрати!» – слова, сказанные в приказном тоне.
Услышав родную речь, Хан-Бахад растерялся. Он резко повернулся к той самой группе ребят и решительным быстрым шагом, чуть ли не бегом, подошел к ним. Подошел – и встал как вкопанный. Он хотел что-то сказать, но не находил сил и слов говорить. Удивленные странным поведением мальчика, ребята насторожились, некоторые встали со своих мест и стали разглядывать Хан-Бахада, но недолго. Мальчик постарше, сидевший с величественным видом, внимательно рассматривая Хан-Бахада, спросил на странном диалекте по-чеченски:
– Ты кто?
Растерянный от такой встречи и от заданного вопроса на родном языке, Хан-Бахад заикаясь ответил:
– Я, я Хан-Бахад!
Мальчик сказал:
– Ты уже одиннадцатый из нас, как говорят турки, онбир (по-турецки «одиннадцать». – Прим. авт.).
Хан-Бахада тут же окружили, стали обниматься, у него из глаз полились слезы. Некоторые вместе с ним стали плакать, а вот паренек постарше начал всех их успокаивать. Помощники хозяина и прислуга пристально наблюдали за ними и старались понять поведение этих странных детей, которые вели себя не так, как другие дети при встрече со своими земляками.
Хан-Бахад, который до сих пор не искал ни с кем встречи и который не надеялся встретить в такой дали родных людей, по-своему был рад. Когда все они успокоились, стали расспрашивать друг друга, что к чему. Тогда он впервые узнал о том, что есть такие люди, которые себя называют «г1алг1а» – ингуши. Присутствующие во дворе удивленно наблюдали за ними, даже другие ребята притихли, глядя на них.
Из большого дома появился хозяин в сопровождении какого-то высокого, здорового человека и других людей, в том числе человека в шароварах, который что-то рассказывал ему. Он подошел к группе вайнахов (чеченцы – ингуши), как взрослый с взрослым, равный с равным поздоровался. Все ребята вытянулись во весь рост, и старший мальчик ответил на его приветствие.
Хозяин, указывая на Хан-Бахада, у мальчика постарше что-то спросил, мальчик на турецком языке ответил, аккуратно подбирая каждое слово. При этом он приблизился к Хан-Бахаду
