опять набычился Галушкин.
– Саксофонисту.
– Нам без разницы!
– Так зачем вы ему грозили?
– Я не всерьёз! Просто обиделся я на него.
– И за что же вы, господин Галушкин, изволили обидеться на Аркадия Бессонова?
– Да вы сами подумайте! Эти артисты, как сыр в масле, на наши денежки катаются! Каждый день показывают их виллы и замки! А тут всю жизнь бьёшься, как хрен об кочку! – праведный гнев буквально распирал Галушкина.
– А вы бы, Михаил Тимофеевич, пили поменьше, – заметил грустно Ринат.
– Значит, по-вашему, если бы я не пил, то у меня бы замок был?
– Замка бы не было, но вы не разбили бы свою машину, и вам не понадобилось бы вымогать деньги у Аркадия Бессонова.
– Ничего я у него не вымогал, – обиделся Галушкин.
– И должен вам сказать, что у Бессоновых тоже нет замка.
– Зато у них денег куры не клюют!
– Кто же это вам сказал?
– Да сама покойная Екатерина Терентьевна и проговорилась.
– И, тем не менее, вы сделали неправильный вывод из её слов. Они всего лишь копили деньги дочери на свадьбу.
– У них родственники живут на курорте, и Бессоновы туда всей семейкой мотаются, а Аркашка так вообще с югов не вылезает.
– Аркадий Бессонов ездит на гастроли.
– Знаем мы эти гастроли! Дадут несколько концертов, набьют карманы деньгами и в загул!
– В отличие от вас Бессонов не пьёт, машин не бьёт и соседям не угрожает.
– Так ему нельзя пить! Он язвенник! – расхохотался Галушкин, – было у него две язвы, а теперь осталась одна!
– То есть?
– От тёщи его кто-то избавил.
– Может, вы и избавили?
– У меня стопроцентное алиби! – гордо заявил Галушкин.
– Проверим.
– Валяйте, проверяйте!
– Кстати, Михаил Тимофеевич, а где ваша семья?
– Какая ещё семья? – насторожился Галушкин.
– Жена, дети. Лет-то вам ведь уже много…
– Нечего мои года считать! А жена была, а теперь нету, – он развёл руками.
– Что же случилось с вашей женой?
– Ничего с ней не случилось! Зараза она неблагодарная!
– А за что же интересно, она должна вас благодарить?
– Я её на вокзале подобрал!
– Прямо так уж и на вокзале? – не поверил оперативник.
– Ну, не совсем на вокзале, – нехотя признался Галушкин, – в общежитии она жила. Мы оба тогда на хлебозаводе работали.
– Ваша жена из другого города?
– Из посёлка городского типа.
– Надо думать, что, когда вы познакомились со своей женой, вы, господин Галушкин, за воротник ещё не закладывали?
– Не закладывал, – вздохнул Галушкин.
– И долго вы прожили вместе?
– Восемь
