в первой части книги.
В этом разделе книги читатель становится и экскурсантом на насыщенном достопримечательностями маршруте, и попутчиком замечательного путешественника. Николай Сергеевич имеет большой опыт как экскурсовод Московского городского бюро путешествий и экскурсий, освоивший «большую часть всех автобусных маршрутов, которые предлагало Бюро»26. Будучи автором многих книг по истории древней России и путеводителей по Ярославщине и Вологодчине, он обладает и огромными академическими знаниями. Всё это превращает его экскурсию в увлекательное и познавательное путешествие по стране, её истории, её героям, её архитектуре и тем многочисленным сокровищам, которые располагаются на Ростовской дороге.
Но ещё увлекательнее превратиться в попутчика и собеседника Николая Сергеевича в этом нескором путешествии. Автор книги – прекрасный рассказчик. Его повествование во многом сродни стилистике русской классической литературы – в нём слышится и гоголевская ирония, и бунинская поэзия, и толстовское нравоучение. Но его рассказы – это и приглашение к беседе, к размышлениям о русской истории, о русском характере и русском менталитете, о том, что меняется и что остается неизменным. Николай Сергеевич – опытный собеседник. Он знает, как начать беседу, как поставить хороший вопрос, как предложить свой ответ, как заставить собеседника задуматься над вопросом и ответом и как потом изящно выйти из беседы27. Дорожная беседа, как правило, не бывает слишком глубокой. Сама дорога появлением новых объектов и новых впечатлений вынуждает менять темы разговора, но интерес к беседе не остывает, и читатель ждет новой главки в книге, чтобы узнать, о чём теперь поговорит с ним её автор. Тема меняется, а мысли и чувства по поводу прочитанного остаются, и читателю хочется задать вопросы автору, а то и поспорить с ним. Но путешествие продолжается, и течёт неспешная и приятная беседа, как неспешно и приятно вьётся по лесам, полям, холмам, городам и сёлам дорога на Ростов.
Есть в этом путешествии пункты, насыщенные большими смыслами, которые не так легко ухватить с первого взгляда. Таким срединным пунктом на пути в Ростов становится Лавра. Автор выходит вместе с читателем из вагона электрички и тут же предлагает «сменить мерную поступь странника на осторожный шаг охотника, подкрадывающегося к добыче», охотника «за духовной добычей»28. Правда, он честно предупреждает, что в Лавре есть всё: и «привкус официального высокомерия», и нищие – «хроническая болезнь Троицы», и огромное кладбище – «прямой предшественник современного Новодевичьего или Троекуровского кладбища», где «получали место для упокоения за большие заслуги или за большие деньги». Лавра – это и «“Академия Генштаба” Русской православной церкви» – место, где «наука встречается с религией, причем обе стороны не проявляют особой радости от этой встречи», и «торговый центр», над товаром которого «витает дух церковного или псевдорусского ширпотреба»
Когда мы встречаемся с Колей Борисовым в факультетском коридоре, он всегда начинает разговор с вопроса: «А как ты думаешь, Александр Павлович?», и дальше звучит то, что на академическом языке называется постановкой проблемы. Разговор может оказаться совсем коротким, но, продолжая свой путь по длинному коридору, я начинаю размышлять над тем – порой парадоксальным – вопросом, который был мне задан как бы мимоходом.
