так много сделала для нашей семьи, она его заслужила, и не только его, ей пришлось приехать сюда, и вообще, она всегда была учтива со мной и…
Маленький сверток под плащом вдруг становится тяжелым.
Он не может вручить ей этот подарок. Ведь он ей не брат… или брат? Кому какое дело? Они – одна семья, они знакомы, кажется, всю жизнь.
Они – одна семья, так?
Наступает Сан-Джузеппе. Джузеппина получает подарок от Паоло, удивленная улыбка сменяется благодарностью. Она берет серьги, поднимает руку высоко, чтобы Винченцо не схватил, примеряет их.
Муж доволен, а она крутится у зеркала, счастливая, радостная.
Сверток с лентой и пряжкой остается в руках у Иньяцио, которые он держит за спиной. Он тоже улыбается, но чувствует себя глупо, не к месту, не ко времени.
Он уходит в свою комнату. Прячет сверток в сундук у изножья кровати.
Там и найдет его Джузеппина после его смерти.
Винченцо мчится по переулкам, грязные брызги летят на штаны. Добегает до виа Тавола-Тонда, громко стучит в дверь.
– Пеппино, выходи! Бригантина пришла, бежим!
На пороге появляется мальчик примерно того же возраста, что и Винченцо, – ему лет шесть. Ясные глаза, растрепанные волосы, грязные ноги. Они смеются. Бегут – один босой, другой в кожаных башмаках. На лицах радость оттого, что они вместе.
– Откуда, говоришь, они приплыли?
– Из Марселя. Французы продают пряности неаполитанским морякам, у них покупает и мой отец, чтобы торговать потом в лавке.
Въезжают в ворота таможни, уцепившись за телегу. Извозчик замечает их, грозит кнутом, они убегают, хохочут.
Прибегают в порт, лица красные, мокрые от пота.
Волосы Винченцо блестят под сентябрьским солнцем. Он видит, как дядя на палубе придирчиво осматривает груз, поднятый из трюма. Счетовод Реджо следует за ним с бумагой, вслух ведет подсчеты.
Другие торговцы ждут своей очереди, но у Флорио самая большая партия товара. Винченцо знает, он слышал, как накануне вечером отец с гордостью рассказывал об этом. Еще он знает, что, если торговля пойдет успешно, они переедут в новый дом. Так сказала мать.
Вслед за Винченцо Пеппино залезает на моток корабельного троса.
– Вот это да! У твоего дяди сапоги, как у барона!
– Дядя говорит, нельзя пренебрегать внешним видом. Люди понимают, кто ты, по тому, как ты с ними разговариваешь, но, если ты плохо одет, они даже не посмотрят в твою сторону. – Винченцо прикрывает рукой глаза от солнца. Он чувствует аромат пряностей, заглушающий сильный запах солонины. Запах гвоздики, корицы и волнами – аромат ванили.
Иньяцио, обернувшись к счетоводу Реджо, замечает племянника. Узнает и мальчика, Джузеппе Пасторе, сына моряка из Баньяры, женатого на местной.
Если бы брат знал, что Винченцо дружит с этим сорванцом, он бы рассердился, и не напрасно. Франческо Пасторе, отец Пеппино, промышляет какими-то махинациями; деньги в дом в основном приносит жена, работает посудомойкой.
