и возникают легенды.
Богатыри ждали вызова, чтобы проявить свою силу и умение, народ ждал зрелища. Когда лицом к лицу сходятся сильнейшие бойцы, остальная жизнь останавливается и замирает. Все следят за своими поединщиками: переживают, радуются, болеют. Подбадривают криком. Кто-то просто стоит, раскрыв рот, глядя на удалого воина с обожанием и восторгом. На всех лицах одно выражение – любопытство и страх.
Запоминают все, даже самые мелкие подробности, чтобы потом было о чем рассказать долгими зимними вечерами дома, семье и соседям.
Серьёзных бойцов в этот раз было предостаточно. Среди прочих летописи выделяют известных ростовских богатырей, таких как Александр Попович, Тимоня Резанич, прозываемый Золотой Пояс, Нефедий Дикун, а со стороны владимирцев – Юрята и Ратибор. Тут что ни имя – то песня. Это были матёрые, не раз и не два изведавшие огонь битв воины. Эти сами ищут кровавой сечи.
Но в этот день даже поединки богатырей были больше бескровны и спортивны.
Серая пелена. Солнце в это утро решило совсем не выходить. Воздух был свежий, сырой и промозглый. Серое, цвета раскисшей земли под ногами и такое же тягучее небо низко нависло над головами поединщиков. Ветер дул крепко, нёся с собой влажный холод. Мелкий надрывный дождь, утомительно морося, налетал на бойцов внезапными порывами, забрасывая мелкими брызгами холодных неприятных капель, от которых негде было укрыться. Всё это было досадно, но не могло помешать людям, ищущим доблести и славы.
Огромный воин, плечистый, рослый, на таком же тяжёлом, как он сам, коне неспешно и аккуратно спустился к ручью в овраг со стороны владимирского войска. Грудь его была так широка, что кольчуга из толстых булатных колец плотно облегала налитое силой тело. Поверх кольчуги, для пущей надёжности, были густо наклёпаны булатные пластины. Широкий пояс богатыря был усыпан россыпью железных блях. Воин был в заострённом конической формы шлеме, слева висел огромный миндалевидный щит, напоминавший большую продолговатую каплю, сужающуюся книзу, и закрывавший почти всё его тело, справа угрожающе торчал громадный меч. Лицо воина было грозно, иссечено многочисленными шрамами и влажно от дождевых брызг. Конь под ним ступал тяжело и неспешно, на копытах нависло по пуду грязи.
Это был один из суздальских воевод, ищущий себе ратной славы.
Подъехав на нужное расстояние, он нарочито громко и сердито прокричал ратным голосом:
– Червлен щит, еду сим, – вызывая на поединок ростовского витязя.
Заслышав вызов, Попович послал к суздальцу своего оруженосца Торопа уточнить, с ним ли именно хочет померяться силой данный богатырь.
Тороп показал суздальцу червленый щит, на котором был написан герб его хозяина, красочно изображающий лютого змея с огромной огнедышащей пастью, и спросил:
– Что хочешь от щита этого?
– Я хочу того, кто за ним едет, – преувеличенно свирепо рыкнул поединщик.
