style="font-size:15px;"> – Небось, по ресторанам сидели…
– Какие там рестораны. А обработчиками телеметрии там были жёны офицеров. Действовали согласно таблицам, а на нас смотрели, раскрыв рты. Как на пришельцев.
– Вы и были такими. Из столицы в камчатскую глухомань.
– Но интересны были и сами офицеры. Они показались нам сохранившейся белой гвардией. Осколком страны на окраине должны непременно быть прущие мужики. Ничего у них за душой, ни знаний, ни совести, но они прорвутся. У них напор и никому не хочется тратить силы в пустую ограничивая их. Ан нет. Какая-то сохранившаяся культура, в центре утраченная. Какая-т деликатность прежних времён. Один из них вернулся из отпуска с большой Земли и знаете, что он компании привёз? Конфеты «Мишка на севере», «Белочку», «Ну-ка отними». Наверное, там на краю страны, на отшибе только так и можно сохраниться. Не сохраниться, а даже сохранить.
В длинном, вытянувшемся вдоль железнодорожной линии кафе-столовой было шумно и стоял непрерывный гул, словно там, в отдалении непрерывно заводили самолёт.
В то время первых пилотируемых запусков сначала существовала традиция после полёта приезжать на предприятие и благодарить, а потом уже перестали приезжать и отмечали в рабочем порядке. Благо с обеда отпускали. Обсуждали наболевшее.
– Что рассуждать плохо-хорошо. Для меня-плохо, для тебя- хорошо.
Говорили о своём. Сайра рассказывала подруге.
– Прихожу к врачу. У меня задержка, мол, а он мне: «Сколько вам лет? Вам нужно любить, рожать, а вы всё учитесь. А по поводу задержки поторопились, – говорит- нужно жить помедленней».
За соседним столиком развлекал друзей Лёшка. Он был потомственным калининградцем. Его мать всю жизнь проработала вахтёршей в проходной. Лешку устроили на телефонную станцию. У него было хобби – имитация голоса. Он развлекался, включаясь в разговоры. Ему доставало удовольствие вставлять реплики в разговор. Он понимал, что с этим очень просто загреметь, но не переставал. Рассказывая об этом, всех смешил.
Говорю ему, сомневающемуся:
– Не узнаешь, а я тебя узнаю.
Или в разговоре с теоретиком, не важно о чём, порождая смятение:
– Ты, как всегда, напутал.
В пересказе выходило смешно, и Лёшка даже себя считал полезным, заставляя теории проверить.
В кафе у станции в такие дни случалось, как бы слияние эпох. Отметить событие вроде святое дело. И не рискуя на территории, а здесь рядом, за проходной встречались потоки, на территории не смешивающиеся. Здесь были и те, кому отправляться на следующей электричке в Москву и местные, «высоколобые» и рабочие. Отметить событие, окончание долгой эпопеи считалось делом святым и своего рода самодеятельностью. В то время все отчётливо понимали, что существует, так сказать, наука и жизнь, разница между словом и делом. Относились к этому, как к природным явлениям.
Случались в кафе, конечно, и пьяные откровения и, если бы их хотели на чём-то подловить, то здесь
